Помощнику хорошо было ведомо, что спиваются в России ныне не только мужчины, но и женщины, а споить женщину, значит, споить будущее, лишить Россию нормального потомства. Страна наводнена дешевым спиртом, а там, где нет спирта, не хватает денег, мужики гонят жуткую сивуху из всякого дерьма, говорят, даже из гнилой кожуры. Процесс этот необратим. Да и не надо его останавливать, разумел помощник, в этом вопросе он был заодно с президентом — сейчас ведь как дело обстоит: чем хуже — тем лучше.
Люди почти перестали выписывать газеты, но зато все подряд, поголовно, смотрят телевидение. Умными людьми было найдено очень интересное средство воздействия на человека — двадцать пятый кадр… Технически эта штука понятная, помощнику ее объяснили на пальцах, и он все схватил с полуслова. В кинопроекции есть понятие «двадцать четыре кадра». В секунду глаз успевает охватить ровно двадцать четыре кадра, которые, уложенные в секунду, дают непрерывное движение, создают стробоскопический эффект. Двадцать пятый кадр взглядом уже не улавливается, но именно он может воздействовать на человека. Говорят, что на экране писали неприличное слово, пардон, «говно». Глаз это слово не засекал, но в комнате, где стоял телевизор, вдруг появлялся неприятный запах общественного сортира. Досужие люди мигом сориентировались, сделали ставку на двадцать пятый кадр — поняли, что с его помощью в человеческую голову можно вдолбить что угодно, вплоть до идеологии фашизма. А можно заставить всю Россию проголосовать, чтобы она стала колонией какого-нибудь Занзибара. Проблема будет только с теми, кто не смотрит телевизор…
В общем, «венца природы» можно обработать почище всяких наркотиков. Шелковым станет. Поэтому президент поспешил появиться на телевидении, успокоить сотрудников.
Еще не хватало, чтобы телевидение выступало против него!
Пробыл президент в Останкино недолго, просил не бунтовать, не бередить души россиян (слово «россияне» он произносил с особым смаком, рассыпчато: «рас-сия-ни»), а работать так, как работали раньше. Со своей стороны он постарается быстро отыскать убийц Влада.
Влада на телевидении все так и звали — Влад, никто не называл по фамилии.
— С убийцами я вот что сделаю, — пообещал президент, наложил один кулак на другой, правый кулак красноречиво повернул влево, левый, со стесанным пальцем, — вправо. — Вот… Понятно?
Он поднял два кулака, показал их журналистам.
Приехав в Кремль, президент вызвал к себе генерального прокурора. Тот явился умопомрачительно быстро, будто сидел в приемной под дверью и ждал вызова, прошел в кабинет и, встав перед столом президента, выжидательно наклонил короткую борцовскую шею. Президенту нравились преданные люди. Нельзя сказать, что он ценил их, но нравиться нравились. По крайней мере, от них президент никогда не ждал удара в спину, как от некоторых улыбчивых «дружбанов», напрашивающихся к нему в баню. И сделают они все так, как надо… Как попросишь, так и сделают. Даже если закон надо будет прикрыть плотной тряпкой, чтобы ничего не просвечивало.