Еще один вариант сказки, немецкий, по степени участия зла оказывается посредине между французским и русским. У братьев Гримм Золушке помогает не добрая фея, но и не страшная Баба-Яга, а беленькая птичка и ее подружки, которые прилетают на дерево, выросшее на могиле матери. Но главное различие — в действии волшебной силы. У Ш. Перро злые сестры, как ни измывались над Золушкой, но полностью прощены, когда та выходит замуж за принца. Ведь Золушка «не только хороша собой, но и добра». Более того, «она взяла сестер к себе во дворец и в тот же день выдала их замуж за двух придворных вельмож». Счастливый конец для всех. В немецкой сказке сестры жестоко наказаны. Те же самые добрые белые голубки, которые помогают Золушке справиться с тяжелой работой, выклевывают глаза сестрам, причем в самый торжественный момент бракосочетания:
«Вот свадебный поезд двинулся к церкви, и старшая из названых сестриц шла с правой стороны невесты, а младшая — с левой; и вдруг голубки у каждой из них выклевали по одному глазу. На обратном пути из церкви старшая шла с левой, а младшая — с правой стороны невесты, и голубки опять выклевали каждой из них по одному глазу. Так-то и были они наказаны слепотой на всю жизнь за их злобу и лукавство».
Немецкая сказка гораздо страшнее, чем французская, ее мораль — жестокое возмездие. Ну а в русской сказке нет не только прощения-милосердия, как во французской, но даже и мотива справедливости и воздаяния, как в немецкой: сестры и мачеха просто заживо сожжены. Кара превосходит вину.
Обратимся теперь к самому гуманному произведению русской литературы — повести Гоголя «Шинель». Отсюда мотив сострадания маленькому человеку перешел к Тургеневу, Достоевскому, Толстому, Чехову и стал как бы фирменным знаком отечественной классики. Бедный Акакий Акакиевич даже муху не способен обидеть, он воплощенная кротость, смирение, прилежание, а его обижают все, судьба наносит удар за ударом: сначала прохудилась шинель и понадобилось ценою самоограничения копить средства на новую; потом и ее отнимают грабители, а значительное лицо на мольбу о помощи отвечает таким приступом гнева и угрозами, что А. А. вскоре испускает дух. Автор всячески старается вызвать пронзительную жалость и любовь к своему герою. «„Оставьте меня, зачем вы меня обижаете?“ — и в этих проникающих словах звенели другие слова: „Я брат твой“. Исчезло и скрылось существо, никем не защищенное, никому не дорогое, ни для кого не интересное…» Вот это, казалось бы, и есть нравоучительная цель повести: пробудить в читателе добрые чувства к самым малым мира сего.