— Между прочим, — вспомнил он сегодняшние утренние газеты, — могу тебя поздравить — твое желание исполнено — мадам Софи Ковалевская назначена профессором Московского университета.
Вот — он взял с этажерки вчетверо сложенную «Геральд» и показал ошеломленной принцессе заметку.
«Россия в очередной раз поразила европейцев. Как ни удивительно, но эта полуазиатская деспотия подала пример цивилизованным народам в области борьбы с предрассудками и эмансипации женщин. Вчера профессура Московского университета почти единогласно — лишь тремя голосами против, утвердила миссис Ковалевскую, замечательного математика и литератора профессором своего учебного заведения — по личной просьбе царя Георга…»
— Не может быть! — воскликнула до глубины души пораженная Елена. Но я… я ведь даже и не просила толком — это была можно сказать шутка! Я и не думала…
Отец задумчиво посмотрел на дочь.
— Ну что ж — сообщил он после паузы. И в голосе его не было ни тени веселости.
— Пусть это будет для тебя уроком — того, сколько весит слово русского царя и желание его избранницы в России. Впредь советую быть осторожной — сейчас все окончилось к добру — но может статься что сгоряча высказанное желание сломает чью-то жизнь — и поправить что то будет сложно если вообще мыслимо. Хотя конечно хорошо, что твой будущий муж сдержал данное тебе обещание, — обнадежил он растерянную Елену.
А на русский язык тебе все же следует обратить особое внимание! — подвел он итог. Поверь, полгода это не так много…
15 ноября. Гатчина
— Государь, — прочувственно произнес Сергей Иванович. Бесконечно благодарю, но… я право же не знаю чем обязан подобной чести? Я же ничего еще важного не сделал!
Он недоуменно взирал на предметы которые держал в руках и не знал куда деть — свернутый в трубку рескрипт о награждении, и коробочку с новеньким орденом — Станислава I степени. Вообще то орденские знаки гражданских наград полагалось заказывать самому — и сообразно дохода и амбиций — кто то из золота девяносто второй пробы — кто из низкопробного серебра с дешевенькой эмалью и тонкой позолотой.
Но Георгий решил что министру его не пристало издерживаться — и заказал в придворной мастерской золотой — по высшему разряду. Лично от себя.
— Я же ничего еще не успел… — повторил статский советник, и золотая «человеколюбивая» медаль на его груди согласно звякнула. Меня просто нет причин награждать!
— Ну полно! Причин довольно. Во-первых — я не хочу чтобы кто-то говорил что я не ценю своих министров, — и без того немало людей носят ордена полученные не по заслугам.