Но нельзя сказать что вопросами безопасности совсем уж манкировали — по крайней мере на бумаге…
Состав был оснащен и новейшим автоматическим тормозом системы Джорджа Вестингауза, и обычными ручными тормозами. У ручных тормозов в каждом вагоне должен был неотлучно дежурить кондуктор, чтобы успеть рвануть рукоятку по свистку машиниста. Но оба царских — самых тяжелых — вагона ручного тормоза как оказалось вообще не имели. Почему? Может быть чтобы не беспокоить пассажиров тряской? Ну а кроме того начальник поезда велел кондукторам не торчать зря без дела у рычагов тормоза, а помогать прислуге.
Что же касается автоматического тормоза…
Как выяснилось — после смены паровоза на станции Тарановка его манометр не показал нужного для давления, а кран тормоза на тендере засорился и отказал. Любой другой поезд был бы снят с рейса — но это же Царь! В итоге отправились без тормозов: не задерживать же из-за таких пустяков российского самодержца! И машинисты в тот день ехали, не давая свистков на уклонах, когда следовало бы подтормаживать. Впрочем, как заключили инженеры, в причинах крушения отсутствие тормозов никакой роли уже не играло.
И вот последний день — протокол расписал его буквально по минутам… Утром того дня в Тарановку царский поезд пришел с полуторачасовым отставанием от расписания. Уже на предыдущем перегоне машинисты, пытаясь наверстать, гнали вовсю, доводя скорость почти до семидесяти верст в час. Во время остановки в Тарановке генерал Черевин, прогуливаясь по перрону вместе с Посьетом, посетовал на опоздание. У Черевина как он пояснил были свои основания для беспокойства: в Харькове все жандармские меры по обеспечению безопасности императорской семьи были рассчитаны и подогнаны точно под расписание движения царского поезда (не могут же филеры часами топтаться на улицах!).
Вновь протоколы допросов и собственноручные показания…
Кони:
Вы уверяете, что не имели представления о том, какую опасность представляет ускорение поезда?
Черевин:
— Так точно, господин обер-прокурор. Если бы хоть кто-то сказал мне об этом, я бы первый попросил — нет — потребовал бы ехать со всей возможной осмотрительностью!
Кони:
— Вы пытались говорить об этом с его высокопревосходительством Посьетом?
Черевин:
— Не смог бы даже если б захотел — господин Посьет делами поезда не занимался.
Кони:
— А чем же он в таком случае занимался?
Черевин:
— Наверное… (долгая пауза) Наверное, считал галок на крыше…
Кони:
— А что же технический инспектор барон Таубе?
Черевин:
— Александр Михайлович на моих глазах поблагодарил паровозную бригаду за скорую езду и обещал вознаградить деньгами.