- Надо вернуться в лес, там тише.
- Не надо возвращаться! - Невская схватила Лапшина за плечо.- Не смейте поворачивать!
Лапшин пожал плечами и подчинился. Сумасбродная женщина! К чему столько шуму из-за пустячного ожога?
Машина с трудом прорывалась сквозь раскаленный ветер. Чоп вполголоса ругался. Пыль слепила его. Рука набрякла, и казалось, не в груди, а в этой проклятой руке тяжелыми рывками билось сердце.
Чоп не первый раз попадал в фён. Пересиливая боль, он сказал Невской:
- Ничего, пыль сейчас пройдет. Гораздо хуже температура.
Невская не поняла. О какой температуре говорит Чоп? Она взяла его здоровую руку, думая, что у капитана жар, но Чоп помотал головой:
- Нет! У меня все в порядке. Вы разве не чувствуете, как скачет температура?
Тогда Невская заметила, что ветер с каждой минутой становится все жарче и жарче. У нее мелькнула дикая мысль, что если так пойдет дальше, то они сгорят. Ветер сожжет их, как сжигает листья на деревьях.
Во рту пересохло. Хотелось пить. Красная мгла кипела на головокружительной высоте и перехлестывала через солнце. Удары ветра швыряли солнце, как футбольный мяч. Оно то исчезало, то снова проступало кровавым диском за бешено струящейся мглой.
Капитан посмотрел на небо и глухо пробормотал:
- Шестьдесят метров в секунду.
- Что? - крикнула Невская.
- Там, наверху, ветер лупит со скоростью шестидесяти метров в секунду. Хуже тайфуна. За час фён подымает температуру на двадцать пять градусов!
Пыль прошла, и перед глазами Невской неожиданно возникла совершенно новая страна, как бы залитая заревом далекого пожара.
Горизонт лежал в кирпичной мгле. Свет стал желтым. Такие ландшафты Невская видела на выцветших от столетий картинах старых мастеров.
Лопнула задняя камера. Лапшин остановил машину. Он вытер пот, снял пиджак и швырнул его себе в ноги.
- Мы сгорим! - Лапшин со злобой ударил по кузову машины. Краска, треснувшая от жары, посыпалась кусками.- Через минуту лопнут все камеры. Они и так ни к черту не годятся.
- Сколько до города? - спросила Невская.
- Десять километров.
Невская отчетливо вспомнила весь путь. Надо было проехать два километра по берегу моря, у самых волн - иного пути не было,- потом переправиться на пароме через реку Капарчу, а оттуда до города останется семь километров.
- Сворачивайте к морю,- сказала она Лашпину,- поедем по воде. Прибоя нет, ветер дует с берега. Вода спасет камеры.
Лапшин махнул рукой:
- Дайте отдышаться!
Все молчали. Машина стояла около зарослей ольхи. Листья чернели и свертывались. Палящий ветер срывал их и уносил в море. Капитан стонал: если бы хоть каплю воды, чтобы помочить руку!