— Ты бы хоть слезу для приличия пустила, — сурово ответил старик, — а ты деталями интересуешься… Что же, ответ есть. Пожар рано утром заметили, потушить успели. Всех вынесли, красавица, рядком положили: всю семью. Только старшего сына недоставало, так он родных уже на небесах ждал… За птицей в небо дернулся, да… крыльев–то не было.
— Стишками на досуге не балуешься? — отрывисто спросила Хэргал. — А то выражаешься — прямо сейчас поэму пиши!
— Ну и запиши, — огрызнулся старик. — У тебя–то времени много!
— Ладно, все ясно, — Хэргал шевельнулась, сделала шаг в сторону — Здесь больше делать нечего. Пойдем, Абеша!
Девушка посмотрела на старика. Тот стоял, опираясь на свою палку, и провожал Хэргал пристальным взглядом. Та — на ходу — бросила через плечо:
— Что же, старик, спасибо за рассказ. Может, раз в жизни стоящее дело сделал!
— Тебе не служил и служить не буду, — донеслось в ответ. — Только ради убиенных и пришел…
— Об этом я и говорю, — сказала Хэргал так тихо, что старик ее не услышал.
Абеше стало холодно. Она присутствовала при странном, пугающем разговоре и сейчас, удаляясь от развалин, совершенно не представляла, как следует себя теперь вести.
Хэргал шла так, словно ее слепота внезапно прошла. Девушка, догнав ее, заглянула ей в лицо и охнула. В незрячих глазах стояли слезы, а губы кривились.
— Госпожа, — прошептала Абеша, — может, присядем где–нибудь?
Хэргал мотнула головой: мол, все равно. Тогда, взяв ее за руку, словно малого ребенка, девушка завела женщину в ближайшую рощу и усадила на траву.
Хэргал замерла, словно изваяние. Слезы так и не пролились.
Абеша опустилась рядом. Она, конечно, многого не поняла из разговора, но смысл уловила: старик обвинял Хэргал в гибели людей, когда–то живших в ныне разрушенном доме. И в чем–то еще.
— Значит, прошло десять лет, — проговорила Хэргал, явно не ощущая присутствия девушки, — десять лет назад их всех убили! Но я не понимаю, не понимаю! — на последнем слове голос ее превратился в глухой рык.
— Кто были эти люди, госпожа? — тихонько спросила Абеша.
— Семья моего мужа, — просто ответила слепая. — И, оказывается, все они давно мертвы… В общем, они были хорошими, простыми людьми… Они не любили меня, особенно мать… Она клялась, она обещала… И ее убили тоже. Но почему?!.. Что же, теперь мне ничего не остается, как вернуться домой!
Вторая часть путешествия заняла почти две недели.
Все это время Хэргал открывала рот лишь для того, чтобы спросить у Абеши, где они находятся, и дать необходимые указания. Но эта необыкновенная женщина вовсе не выглядела убитой горем. Скорее, она казалась раздавленной непониманием и пыталась решить какую–то сложную задачу.