если бы я заблудилась в лесу и смогла сама достать пищу и кров, или как
если бы с моими родителями случилось несчастье, а я была бы в
состоянии позаботиться о себе сама. В общем, я вроде поняла. А вроде и
нет.
Есть кое-что, в чём я совсем не могу разобраться: неужели на Земле
нет никого, кто хотел бы что-либо изменить и как-то спасти ситуацию? И
совсем никого, кто мог бы обнять тебя и сказать, что всё будет хорошо?
Изабель
Сегодня моя жизнь перестала быть моей. Этот день войдёт в историю
как день, когда все разом обломались. Не, ну может это я громко заявила,
но мой чудесный мир определённо был разнесён на кусочки.
Правительство должно запретить таким людям как мой отец иметь
детей.
Ещё этот дурацкий дом. С каждым днем, что мы поводим в нём, он
становится только хуже.
Знаете, ощущение такое, будто вы смотрите ужастик, где семья
только заселилась в новый дом, но он так ужасен, что вам хочется во
весь голос крикнуть что-то типа: «Берите свои шмотки и убегайте вместе
с ними оттуда нахер, пока на вас не начали охотиться привидения, видно
же, что в этом доме не произойдёт ничего хорошего!».
Сейчас четырнадцать минут второго ночи, а я до сих пор тупо лежу
на кровати. Телефон здесь не ловит сеть. Я даже не разбирала вещи, те,
которые привезла из моей старой комнаты, – не хочу всё это
раскладывать здесь.
Я лежу и смотрю в потолок, он весь в каких-то пятнах, они похожи на
очертания континентов.
Спать мне неохота, и я даже не представляю, чем можно здесь
заняться.
Не могу заснуть. Может сбежать отсюда? Но куда… Здесь у меня нет
ни друзей, ни знакомых, никого на тысячи миль вокруг, а желания стать
бездомной у меня нет. Хотя мы и так отчасти как бездомные, и меня
бесит такой образ жизни, ладно, хотя бы есть вода и еда.
А ещё тут когда-то умерла моя прапрабабушка, и в доме наверняка
есть привидения, хотя пока ни одного не видела.
Пока.
Я слышу голос мамы снизу, кажется, она плачет. Она снова накричала
на отца, а он снова промолчал. Иногда, когда она не кричит, слышен
низкий гул голоса отца.
Мама уже начинала психовать, когда мы только подъехали к дому
после обеда. Вернее, началось это задолго до того. Она начала злиться
ровно с того момента как мы стали удаляться от города. И чем дальше
мы уезжали от центра и магазинов, тем злее она становилась.
Мама любит магазины (впрочем, как и я).
Потом она начала бормотать на кхмерском, а это всегда плохой знак.
Мои родители стоят в комнате прямо подо мной, поэтому я могу
слышать обрывки их фраз. В основном ничего нового, заезженная