Я иду к холодильнику и наливаю Иззи стакан воды. Она в полном
недоумении смотрит на меня. Я знаю, что она лелеет надежду на то, что
мама придёт и спасёт её, но с каждым днём она унывает всё больше, всё
чётче осознаёт, как маловероятно спасение. Мы в плачевном состоянии,
но это не раскрывает всей трагедии. Будь сейчас настоящий
апокалипсис, мы бы умерли первыми.
– Выпей это, – говорю я, возвращаясь в гостиную.
– Где ты была? – спрашивает она обвиняющим тоном. – Я тут взаперти
целый день, с ума схожу от скуки.
– Не ожидала, что моё присутствие тебя развлекает.
– Я не так уж скучаю, презренная. Я просто думаю, что, если ты одна
должна за всем присматривать, ты не могла сбежать со своим странным
парнем.
– Он не мой парень, – говорю я и иду на кухню, чтобы избежать споров.
– А мама с папой так не скажут, когда вернутся. А вдруг они придут
домой, пока тебя нет? Думаешь, я им буду рассказывать, как ты только
что ушла в лес за ягодами?
Я думаю о письме, которое я всё ещё не показала Иззи. Я ни в коем
случае не должна доставать его сейчас, когда у неё и так настроение ни к
чёрту. Но как же соблазнительно воспользоваться этим оружием, чтобы
ранить её.
– Что бы ни происходило сейчас в жизни мамы, это нас не касается.
Может быть, она встретила парня или что-то ещё.
– Бред!
– Пусть так, но, возможно, что мы её не знаем по-настоящему. Может, у
неё кризис среднего возраста или что-то другое. Может быть, она
решила поступить в аспирантуру и это интереснее, чем ухаживать за
семьёй.
Я вспоминаю о втором письме из папиных документов, про нежеланного
ребёнка, и мой живот сжимается. Я пытаюсь представить, что я его тоже
показываю Иззи, но это выше моих возможностей. Это слишком не
только для её чувств, но и для моих. Притворюсь, что никто больше не
знает о том письме, может, оно вообще фальшивое.
Я пожимаю плечами:
– Так бывает.
– Мама и папа женаты! – кричит Иззи, и я замолкаю.
Я бы так же говорила до того, как узнала о предстоящем разводе или,
прежде всего, о том, что мама никогда не хотела детей.
Если я не могу защитить себя от худших ошибок своих родителей, может
быть, у меня получится уберечь хотя бы Иззи. Я не знаю, каким образом
и даже почему мне это необходимо, но прямо сейчас она – это всё, что у
меня осталось от семьи. Наверно, дело в этом. Мы должны держаться
друг за друга, потому что в последнее время помощи ждать не от кого.
Я сажусь на диван рядом с Иззи и тоже закидываю ноги на столик. Я
устала от долгой прогулки и проголодалась, но я не хочу снова есть бобы