Когда я подбегаю к входной двери, автобус уже остановился. Словами не
описать радость, когда я увидела, как Паули выходит через переднюю
пассажирскую дверь. Теперь я вижу, что прибыли все ребята из
Садханы. Я чуть не бросилась открывать дверь, как осознала, что я в
выцветшей футболке и шортах, в которых утром я как девочка-рабыня
прибиралась дома. И от меня должно вонять, потому что дома уже долго
нет нормального душа. В итоге, я психанула и побежала умываться к
жалкому ручейку, но удовольствия от этого купания было мало, потому
что в этой воде писают и какают рыбы и, в любом случае, двухдневную
грязь так не смыть.
Николь выходит из сарая и идёт к автобусу своей глупой походкой
девочки-охотника и серьёзной миной. Это даёт мне время забежать
наверх и попытаться привести себя в порядок, пока я не упустила
возможность поговорить с нормальными людьми.
Ладно, согласна, эти ребята не нормальные, но они точно лучше, чем моя
сестра с промытыми мозгами. С ними намного приятнее. Может быть,
они пригласят нас куда-нибудь, и тогда это было бы самое лучшее
событие с того дня, как мы переехали в эту дыру, не считая вечеринки в
Садхане.
В ванной я наспех брызгаюсь дезодорантом, гладко зачёсываю волосы в
хвост, чищу зубы и мажу губы блеском.
Потом я мчусь в свою комнату, хватаю чистые майку и шорты, бегу вниз
по лестнице, на ходу застёгивая молнию и пуговицу на шортах.
Шуршания гравия больше не слышно, так что я уверена, что они ещё
здесь. Перед дверью я притормаживаю, глубоко вдыхаю и выдыхаю,
делая вид, что я совершенно естественно вышла посмотреть, что
происходит.
Все уже вышли из автобуса. Лоурель и незнакомый мне парень
облокотились на него, и я поражена, как невыразимо круто всегда
выглядит Лоурель. Не то, чтобы я хотела носить странные вещи, как она
– сегодня на ней что-то вроде белого саронга – я точно не хотела бы
постоянно обматывать голову шарфами, но она такая очаровательная и
так не похожа ни на одну девушку, которую я когда-либо видела.
Кажется, что она с другой планеты.
Раньше я ненавидела свои прямые волосы, грустные карие глаза и узкие
мальчишеские бёдра. Но когда начался переходный возраст, всё в моём
теле стало принимать округлые черты, и мальчики – даже некоторые
мужчины – начали обращать на меня внимание, даже пялиться на меня,
куда бы я ни пошла. И мне это нравится.
– Эй! – зовёт Паули, как только видит меня.