– Что? – спрашивает она, когда я корчу ей гримасу.
– У тебя другого ничего нет?
– Нет, а что с этим не так?
Я пожимаю плечами:
– Ничего.
Она возвращается и надевает поверх купальника топик и шорты. Потом
я смотрю, как она укладывает волосы перед зеркалом, и вдруг осознаю,
что я никогда не видела, чтобы Николь делала укладку. Она либо
заплетает косы или собирает в хвост, когда идёт на очередное задание,
даже не глядя, хорошо ли получилось. Я абсолютно не понимаю, как она
может так пренебрегать внешностью.
А теперь она занимается собой.
Через несколько минут мы втискиваемся в дряхлый старенький автобус.
Я сижу на заднем сиденье с Кивой, к которому, если честно, я
испытываю какие-то чувства. Мы обменялись поцелуями на вечеринке в
Садхане, это было мило, но этим всё закончилось. Я изредка видела его
потом и всегда в компании.
Кожа на сиденьях затвердевшая и поцарапанная, а запах напоминает
запах старого скунса. Я ищу нормальный ремень безопасности, но в
машине всего один старомодный, так что я пристёгиваюсь им и пытаюсь
себя вести так, будто всё круто. Когда мы выезжаем из леса на
автостраду, Кива закуривает косяк и предлагает мне.
Ну ладно, я никогда не курила раньше. Ни одной сигареты. Кто-то
предлагал мне косяк на вечеринке, но я отмахнулась, как это сделала
другая девушка, и никто не обратил на это внимание. В этот раз всё по-
другому, всё гораздо важнее. Пахнет отталкивающе, но я не хочу создать
впечатление зануды ещё до того, как началось веселье. Несомненно,
Кива симпатичный, с русыми кудрявыми волосами, ниспадающими на
плечи, с тёмным загаром и бледными голубыми глазами. Он сказал мне,
что ему шестнадцать, так что он всего на два года старше меня – в
пределах досягаемости.
Так что я беру косяк в губы, пытаясь подражать Киве. После этого я
долго откашливаюсь, горло горит, глаза слезятся.
Николь смотрит через плечо на меня с тем же самым безразличным
выражением, с которым она решает, стрелять ли в животное.
Вольф
Я перегибаюсь через спинку кресла и забираю косяк у сестры Николь,
пока она изо всех сил пытается восстановить дыхание. Я тушу его и
втыкаю в боковую дверь, потому сейчас нам не хватало только
остановиться на обочине в прокуренном минивене, и вообще я уверен,
что наши гости не заядлые курители марихуаны.
– Эй, отдай, – требует Кива.
– Пока мы едем, не отдам, дубина.
– Окей, бабуля, – огрызается он.