них теперь только чёрный экран. Я пытаюсь включить лампу, но света
нет. Должно быть, электричества нет совсем.
«Огонь», - осенило меня.
Запах горящего леса теперь особенно усилился.
Я думаю о Николь и её сестре, у них нет машины, нет взрослых рядом, а
сейчас, похоже, нет и электричества. Кто скажет им, что надо
эвакуироваться? Я сажусь так быстро, что у меня кружится голова, и,
оглядываясь, вижу, что мои сожители, Кива и Паули, начали просыпаться
чуть позже, чем я. Отсыпаются, наверно, после вечеринки.
– Парни, – кричу я. – Просыпайтесь!
Кива зевает и переворачивается. Паули что-то бормочет и
приподнимается на одном локте.
– Что происходит?
– Я думаю, надо эвакуироваться, пожар.
– Вот чёрт, – говорит он и выдёргивает себя из постели.
Кровать Кивы стоит рядом, Паули берётся за одеяло и стягивает его со
спящего тела.
– Вставай, чувак. Шевели булками! Мы должны убираться отсюда.
Николь
Мне снится, что кто-то стучит в дверь дома, а потом я просыпаюсь и
понимаю, что это не сон. До меня доносятся другие звуки издалека – мне
кажется, что это стрёкот вертолётов, летающих поблизости, – и едкий
запах лесного пожара, будто бы огонь полыхает прямо за окном моей
спальни.
Я выпрыгиваю из кровати, чтобы узнать, в чём дело. На дороге стоит
минивен Паули, рядом я вижу Киву, который смотрит снизу вверх на
дом. Уже почти рассвет, и затуманенный мозг не может осознать, зачем
ему быть тут. Но вдруг меня пронизывает страх.
– Открывайте! – кричит тот, кто стучит в дверь. – Николь! Иззи! Это
Вольф! Надо эвакуироваться!
Мне кажется, что огню не пересечь реку. Прямо сейчас нам ничего не
угрожает. Я знаю, что эвакуация – это всего лишь мера
предосторожности, и ещё, что я не могу заставить Иззи сесть в один
фургон с Кивой. Ни за что на свете.
Поэтому я засовываю руку под кровать, хватаю винтовку и иду в комнату
Иззи. Она уже проснулась, но ещё не встала с постели.
– Что происходит? – спрашивает она.
– Ребята из Садханы стоят у нашего дома. Говорят, что надо
эвакуироваться. Пожар.
– Кива? – спрашивает она.
Я смотрю на нее и киваю.
– Я скажу им, чтобы они ушли. Мы сможем позаботиться о себе.
– Нет! – говорит она. – Не иди туда. Пожалуйста. Давайте просто
останемся здесь и дождёмся, когда они уйдут.
Я пытаюсь придумать самый безопасный план действий, но я не могу.
Папа всегда готовился к одному при пожаре: сесть всем в хорошо
укомплектованный фургон и уехать. Но здесь нет ни его, ни фургона. И я
продолжаю думать: огню не пересечь реку. Это просто невозможно.