Она легонько коснулась руки Олега и тихо сказала:
— Это и есть прокурор города.
Прокурор остановился и недовольно посмотрел на Олега.
— Кто вы и по какому вопросу?
Олег шагнул ему навстречу.
— Я к вам по очень важному делу. А зовут меня Олег Петрович Вдовин…
Глаза прокурора, как показалось Олегу, широко раскрылись от удивления, и в них промелькнул страх. Но возможно это ему только показалось, поскольку уже через секунду у Виктора Дмитриевича было абсолютно спокойное лицо.
— …вы меня не знаете, но у меня к вам действительно важное дело. Моя семья…
— Хорошо, — быстро перебил Олега прокурор, стрельнув подозрительным взглядом по Марье Васильевне. — Я приму вас. Но не будем разговаривать на лестнице, лучше пройдём в мой кабинет. Там будет удобнее, — и, развернувшись, начал подниматься по лестнице.
Олегу ничего не оставалось, как последовать за ним. Однако он всё же успел благодарно коснуться руки пожилой женщины и тихо сказать ей «спасибо».
— Ничего, ничего, — сказала ему Марья Васильевна в ответ. — Ступай. И да поможет тебе Господь.
Олег только вздохнул. Если бы Бог хотел помочь ему, он бы не допустил всего этого. Спасти его семью может теперь только прокуратура и милиция, а не какой-то там Господь Бог.
Кабинет прокурора города оказался на третьем этаже, в самом конце коридора.
Пока Виктор Дмитриевич открывал дверь, Олег успел скользнуть взглядом по медной табличке: «Прокурор Саровска Савин Виктор Дмитриевич».
Виктор Дмитриевич широко распахнул дверь, включил свет и, сделав приглашающий шест рукой, радушно сказал:
— Прошу вас, проходите, садитесь.
Олег послушно прошёл в кабинет и мягко опустился на стул поближе к столу прокурора.
Пока Виктор Дмитриевич раздевался, он немного осмотрелся. Первое, что бросалось в глаза — это огромные размеры кабинета и его необычайно роскошная обстановка: мебель из морёного дуба, большая хрустальная люстра, японская ауди-видеотехника, компьютер последней модели на столе, толстый шерстяной ковёр на паркетном полу… Подобное настолько плохо вязалось с обычной нищенской обстановкой в российских госучреждениях, что Олег только подивился необычной любви городского начальства к прокуратуре. При этом, он ещё не знал, что ближайшая к нему боковая дверь ведёт в маленькую, но не менее роскошно обставленную, комнату отдыха, где главными достопримечательностями были бар, со множеством спиртных напитков, и огромный кожаный диван, на котором так удобно было вздремнуть и приголубить на всё готовую длинноногую секретаршу…
— Ну, а теперь можете рассказывать, что у вас там произошло, — ласковым голосом сказал Виктор Дмитриевич, садясь за свой стол. Его широкое лицо буквально излучало доброту, сочувствие и всенеприменнейшее желание помочь ближнему, попавшему в беду.