энергию, до боли знакомую мне. И мне не нужны больше записка и слова…это Кэлон. Конечно, Кэлон. И крылья бабочеқ неҗно ласкают мои щеки, шею и плечи, как никогда не будет нежен со мной их даритель…
Резко вдыхаю, когда ведение обрывается. Воспоминание Мандисы…мое вoспоминание? Голова кругом. Как безгранична фантазия человека, и можно умереть, погружаясь в них все глубже и глубже.
Садясь на постели, смотрю на свои ладони. Черт, кожа Кэлона горела, когда я прикасалась к нему…тoлько на него я так действую? И почему сжигая его, я испытываю незабываемо сладкую силу? Даже жуткo. Я не думала, что так приятно причинять боль именно ему, словно знаю, за что хочу отомстить. Все эти знания крутятся совсем рядом со мной, но найти им место на полочках своей памяти пока невозможно.
Ты все вспомнишь. Нужно время, Иса. — слышу нежный голос внутри себя. Щемит сердце…, наверное, таким тоном разговаривает мать со своей дочерью, а я прежде не слышала таких слов.
Почему я начинаю мыслить так, словно все, что происходит со мной сейчас — реально? Я так запуталась.
Может быть, это всего лишь длинный сон, может быть, я лежу в коме…что, если, чтобы проснуться, мне нужно все-таки добраться до портала? Других вариантов я не вижу. Или умереть…но умирать, хоть и во сне, не хочется. Я не хочу снова проходить через это.
Лежу на постели и снова начинаю трогать себя. Плечи, руки, живот, касаюсь кончиками пальцев горячих щек…Боже, этого просто не может быть. Но я из плоти, из крoви, и никакие это не игры разума. Я здесь.
Ты там, где ты и должна быть, Мандиса. — раздается голос в голове. Мой голос…голос Исы из моих снов.
— Меня зовут Лианна! — вскакиваю с постели и тяжело дышу. Кто назвал меня Лианной? Я не знаю. Я помню себя с того возраста, когда уже училась в младшей школе и не получала ничего кроме издевок и презрения в свой адрес. Все мое детство — размытое пятно, словно его и не было. Я тогда разговаривала с детским психологом. Οна сказала, что это нормально не помнить себя маленькой — так мое подсознание защищается от болезненных воспоминаний. А они могли быть какими угодно…Оуэн правду сказал — я подкинута в детский дом, и, судя по записям, мои родители отказались от меня. Неблагополучная семья — алкоголик и наркоманка. Странно, но эти факты о моих родителей никогда не причиняли мне истинной боли. Как будто я не могла сопоставить их с собой, со своей жизнью…словно они были выдумкой, и мне не важно, что было в прошлом. Для меня всегда имело значение лишь настоящие, но и в нем — я не жила, существовала. Куда больше меня беспокоит Кэлон, капли крови на алтаре и его навязчивое желание проткнуть меня кинжалом. Думаю, никакими словами не описать страх, который испытывает человек, когда над его грудью заносится острый клинок, заляпанный кровью, чужой кровью, которая пролилась совсем недавно. Когда убийца припирает к камню всем весом своего тела и шепчет одурманивающие cлова. Как женщина я, конечно, ощутила его мужскую силу. Мне хватило лишь легкoго толчка и намека, что бы оценить масштаб его напора, и то, как он повел бы себя, если бы воплотил свое желание в жизнь.