— Боюсь, я плохо вас понимаю, мистер Темплтон.
— Причина, почему я отказался отвечать на его вопросы на совете директоров, заключалась в том, что все эти сомнительные операции проводил Эндрю Рейли. Когда Хантер начал подумывать о политической карьере, отец потребовал от младшего сына, чтобы тот взял на себя часть ответственности за семейный фонд. Эндрю быстро исчерпал кредит доверия. Когда я начал задавать ему вопросы, он ответил, что с компанией своих школьных приятелей колесил по стране, занимаясь сбором пожертвований. Увы, Эндрю вращался совершенно в иных кругах, нежели его брат. В Нью-Йорке он чувствовал себя инородным телом и полагал, что в других частях страны ему будет сопутствовать больший успех. Тогда я поверил ему, однако, по словам Алекса, вы полагаете, будто у Хантера уже тогда возникли вопросы относительно состояния финансов фонда. С годами проблема только усугубилась.
— Вы хотите сказать, что Эндрю присваивал деньги фонда? — спросила Лори. Марк пожал плечами.
— Думаю, это слишком сильно сказано. Эндрю не вор, а скорее игрок по натуре. Он потратил слишком много денег, развлекая потенциальных спонсоров в таких местах, как казино. Он делал рискованные инвестиции. И чем больше он терял денег, тем больше старался компенсировать эти потери — и в результате снова принимал ошибочные решения.
— То есть вы согласились быть уволенным, чтобы защитить имя Эндрю? — уточнила Лори.
— Я подал в отставку, — поправил ее Темплтон с печальной улыбкой. — Даже если б я сказал правду, им все равно была нужна моя голова. Пусть я не совершил никакого преступления, но я не контролировал Эндрю так жестко, как должен был это делать. Наоборот, я покрывал его. Хантер был моим лучшим другом, и я привык воспринимать Эндрю кем-то вроде собственного младшего брата. Под давлением я согласился молча уйти из совета директоров фонда, не зная, что мне делать дальше. Затем мне позвонила помощница генерала, Мэри Джейн, чтобы сказать, что Рейли сделают заявление о моей отставке. Я думал, что быстро найду другую работу, однако не мог сделать это без рекомендации генерала.
— Ничего не понимаю. Зачем генералу нанимать Алекса, чтобы он защищал вас перед генпрокуратурой? — спросила Лори.
— Дать мне коленом под зад ему оказалось мало. Он привлек ФБР, чтобы те провели против меня уголовное расследование. Как только агенты начали задавать мне вопросы, я встал перед выбором. Скажи я им всю правду, махинации Эндрю выплывут наружу, и тогда на будущем фонда можно поставить жирный крест. Я же не хотел, чтобы такое произошло с детищем Хантера. Поэтому я сказал людям из ФБР, что финансовые махинации — это дело рук одного лица, близкого к фонду и с замашками игрока. Разумеется, я понимал, что любые мои слова вскоре станут известны генералу. Тот мгновенно понял, что растратчик — его младший сын, Эндрю. Иметь дело с генералом — это все равно что играть партию в шахматы. Он всегда думает на восемь шагов вперед. Но в тот момент я сделал ему «шах».