Я кивнула. Когда на кону жизнь, сможешь все что угодно.
Краем глаза заметила присоединившегося к схватке огненного демона. Ректор был весь объят пламенем и щедро делился своим огнем с монстром, который отмахивался изувеченным зомби щупальцем. А наше щупальце тем временем дернулось!
— Твою мать! — процедил темный сквозь зубы, едва не потеряв равновесие. — На счет «три»! Раз! — Я поудобнее расставила руки. — Два! — Глубокий вдох. — Три! — Он со всей силы толкнул щупальце ногами, тесное кольцо ослабло, я подтянулась, навалилась животом на край своей тюрьмы, а дальше меня дернули за шкирку, освобождая окончательно.
— Уф-ф-ф! — шумно выдохнул лорд Тиан мне в волосы, и лишь тогда я поняла, что безвольно распласталась прямо на нем. — А теперь валим отсюда!
Он сжал меня крепче, и нас засосало в черный портал. Легкий озноб, неприятное касание темной магии, и вот мы… А где это мы? Я рассеянно оглянулась, оторвав лицо от его груди.
— У меня, — коротко ответил на невысказанный вопрос декан.
А у него было довольно… Интересно.
Красные, мерцающие искорками стены, льющийся с потолка белый свет, диван, камин с мраморной облицовкой, множество полок с различными артефактами, статуэтками, макетами монстроподобных существ. Широкое, вдвое шире обычного кресло с вырезанными в форме львиных голов ножками, куда меня тут же достаточно грубо толкнули:
— Сядь.
— Лорд Тиан! — Я возмущенно вскочила; меня трясло от пережитого, ноги подкашивались, тело ломило, и к предстоящим разборкам я была совершенно не готова. — Я хочу домой!
Меня снова толкнули.
— Не зли меня! — прорычал он.
— Но…
— Достаточно на сегодня! — От его тона по коже побежали мурашки, и я притихла, покорно ожидая свою судьбу.
Он тем временем с дико недовольным и озабоченным лицом принес таз воды, вылил туда содержимое зеленого флакончика, судя по запаху — дезинфицирующее средство, оторвал белую тряпку, бросил туда же. Я настороженно наблюдала за его приготовлениями. А когда он присел рядом со мной на подлокотник и поднес обильно смоченную в растворе тряпку к моему лицу, лишь жалобно попросила:
— Не надо…
— Сделай милость, — темные брови хмурились, глаза смотрели колюче и осуждающе, — заткнись.
Наверное, я первый раз видела его злым по-настоящему, поэтому, замолчав, поджала губы. Хотелось разреветься, но это было бы слишком позорно.
И я молча стерпела, когда он коснулся мокрой тряпкой ободранной присоской щеки. Вода полилась ручейками по моему лицу, закапала прямо на пушистый ковер; я только зажмурилась. Было больно.
Он обработал рану, смазал лечебной мазью и перешел к следующей — руки тоже все были ободраны и кровоточили. И правый бок, и бедро, и одежда-то на мне висела клочьями. Жалкое зрелище. И абсолютно неуместное в этих апартаментах с серебряными канделябрами.