— Для начала самых непонятливых убью я, — зло пообещал демон. — Те, кто оказался без места в общежитии, — останьтесь, займемся вашим расселением; остальные — все вон! Соблюдайте осторожность, сообщайте о недомоганиях и, если заметите что-то подозрительное, — поднимайте тревогу, сообщайте старшим и не геройствуйте в одиночку. С сегодняшнего дня действует комендантский, мать его за ногу, час!
Неохотно толпа начала рассасываться. Я уже не торопилась обратно — постоянно оглядывалась, приподнималась на цыпочках и искала глазами знакомую темную фигуру.
— Вот ты где! — сзади резко схватили за запястье, я испуганно дернулась, но запыхавшийся Морри сам нашел меня, и теперь быстрым шагом мы удалялись от общаги прочь.
— Ты поняла, как вляпалась? — развернулся он ко мне, требовательно глядя в глаза, когда мы дошли до лесного массива, растущего вдоль озера, и вокруг не осталось ни единой души.
Вот! Сейчас самое время! Селлина, ты же не зря его искала!
— По самую… макушку, — опустив взгляд, выдохнула я обессиленно, не воспользовавшись моментом.
— Ага, макушку, — возбужденно пробормотал Морри. — В заднице мы с тобой! В заднице! В огромной такой, полной вонючего…
Я возмущенно кашлянула, не намереваясь слушать описание физиологических подробностей своего положения. Но то, что он сказал «мы», определенно приободрило. Значит, не побежит сломя голову к ректору с донесением. Впрочем, он уже не побежал…
— Не кричи, — прошептала я. — Не привлекай внимания.
Он хотел еще что-то сказать. Много. Но замолчал. Лишь шумное дыхание выдавало его волнение, недовольство и… страх.
Подло гипнотизировать друзей, подло делать это с тем, кто тебе помог, и не раз… Но надо. Странно, раньше угрызений совести по этому поводу я никогда не испытывала.
Раньше я и преступницей не была. Так что прочь сомнения! Я решительно подняла голову, ловя зрительный контакт.
— У тебя такие чистые голубые глаза, — задумчиво произнес Морри через некоторое время, явно озадачившись, чего это я на него так пристально уставилась. — Я и не замечал. Очень красиво и очень странно для ведьмы.
Как это чистые? А как же золотистые искорки, вспыхивающие по кругу радужки и подчиняющие своему ритму чужую волю? Как же мой дар? Почему так долго?
Я молчала, глядя в темные глаза некроманта, и понимала, что что-то держит, не дает применить змеиную силу. Совесть? Редкое качество и абсолютно лишнее.
— Особенно для темной, — многозначительно обронил некромант.
Фраза словно разорвала все барьеры.
— Забудь, — приказала я тихо, но внятно, медленно отмеряя слова. — Ты встретил меня в коридоре, заблудившуюся и усталую, пожалел и привел к себе.