— Атака японских позиций у Сандепу была проиграна не полками, а армейским начальством. Которое не хотело побеждать…
Действительно, сражение за хорошо укреплённое китайское селение показало генерал-квартирмейстеру 3-й Маньчжурской армии, как нельзя воевать. Чем он, профессионал-оперативник, только ни занимался в дни проигранного русской армией сражения. Дни «пролетали» между телефонными разговорами, столом для служебных совещаний и беготнёй по штабу. Пришлось заниматься даже погрузкой батареи полевых пушек в железнодорожные вагоны, подменяя нижестоящего начальника.
Об оперативном же руководстве армейскими дивизиями, изготовившимися для атак, которые так и не состоялись, не было и речи. А ведь это было прямой служебной обязанностью генерал-квартирмейстера полевой армии. И никого другого, кроме командующего 3-й Маньчжурской армией генерала от кавалерии Каульбарса. У Алексеева с ним состоялся непростой разговор:
— Александр Васильевич. Имею смелость заметить, что, в случае приказа главнокомандующего перейти в наступление, оперативное управление мы можем утратить.
— Откуда вы взяли, что Куропаткин прикажет нашей армии наступать?
— Соседняя армия, как явствует из полученных телефонограмм, уже имеет частные успехи.
— Ну и что из этого?
— В таком случае тактически верным будет приказ главнокомандующего о расширении фронта атаки за счёт войск нашей армии.
— Такого приказа, Михаил Васильевич, мы не получим.
— Почему?
— Главнокомандующему известны не только частные успехи соседей, но и их частные неудачи. К тому же армия уважаемого мною Оскара-Фердинанда Гриппенберга несёт большие потери. Даже при его шведской настойчивости успеха здесь не будет.
— Тогда как, по вашему мнению, поступит главнокомандующий? Будет он добиваться победы под Сандепу или прикажет атакующему корпусу вернуться на исходные позиции?
— Будьте уверены, Михаил Васильевич, в том, что войскам будет приказано отступить. Я жду телефонограммы с таким приказом с минуты на минуту.
— Но такое решение будет тактически неверно.
— Тактически неверно оно будет только в ваших устах. От своих штабистов Куропаткин таких слов не услышит. По крайней мере, пока он исполняет должность главнокомандующего.
— Но ведь должен же ему кто-то об этом сказать?
— Алексей Николаевич не любит, когда его поучает кто- то из подчинённых ему генералов. Пусть даже и тактически правильно. Учтите это на будущее. Вам, Алексеев, ещё служить и служить...
Действительно, в тот день, 16 января, главнокомандующий Куропаткин отказался от дальнейшего достижения задуманной им цели. Ему вновь изменили решительность и последовательность в выполнении принятых и утверждённых операционных планов.