Вспоминал офицера-финляндца Михаил Васильевич и тогда, когда ему пришлось, как начальнику штаба Киевского военного округа, знакомиться с материалами по истории Русско-японской войны 1904-1905 годов. Созданная при Генеральном штабе военно-историческая комиссия собрала обширнейшие материалы.
Среди прочего Алексеев особенно пристрастно изучал материалы первых боев, в том числе и на реке Ялу (по-китайски, Ялуцзян). Поражало то, что Восточному отряду под командованием генерала М. И. Засулича, состоявшему на речном рубеже из отборных воинских частей, командование Маньчжурской армии приказало отступить, а не удерживать позиции. А сил у русских имелось здесь вполне достаточно: 3-я и 6-я Восточно-Сибирские стрелковые дивизии с их штатными артиллерийскими бригадами (20 батальонов пехоты и 64 полевых орудия), отдельная Забайкальская казачья бригада, Аргунский и Уссурийский казачьи полки (всего 24 казачьи сотни).
Поражало и другое в начавшейся войне: полная инженерная неподготовленность войск. Не случайно один из иностранных военных наблюдателей, состоявших при штабе 1-й японской армии генерала Темасады Куроки, английский капитан Р. А. Винсент так отозвался о русских Нолевых укреплениях на реке Ялу:
«Русские укрепления были самые первобытные. Расположение орудий на горах севернее Тюренчена было, можно сказать, совсем не прикрыто. Немного земли было насыпано около орудий, но не орудийных окопов, закрытия для прислуги не было вовсе.
Пехотные окопы вдоль подошвы гор были просто брустверы из нарезанного здесь же дёрна. Они были одеты ветками без всякой попытки к маскировке, не имели никаких искусственных препятствий впереди, не давали укрытия для голов и мало защищали от шрапнельного огня».
Тогда же генерал-лейтенант Алексеев приказал подготовить за своей подписью шифрованную телеграмму в штабы окружных штабов:
«Провести в полках и артиллерийских бригадах показательные учения по отрытию окопов и сооружению батарейных позиций с учётом войны с Японией. Присутствие всех ротных и батарейных командиров на учениях обязательно. Об исполнении доложить в месячный срок. Начштаба округа генерал Алексеев».
Несколько позднее в штабе 3-й Маньчжурской армии стали известны все обстоятельства событий у Сандепу. Говорили, что Куропаткин в душе был против, но уступил требовательным телеграммам российской столицы.
Наступление на Сандепу, как задумывалось в штабе главнокомандующего, началось ночью. Его предворяла артиллерийская подготовка из лёгких, скорострельных полевых орудий. Поэтому вражеские окопы оказались неповреждёнными, а батареи японцев неподавленными. Две трети артиллерии наступавшей 2-й Маньчжурской армии (вновь!) оказались в резерве. 1-й Сибирский корпус генерала Г. К. Штакельберга быстрой атакой захватил всю линию реки Ханьхэ. Оборонявшиеся здесь японцы бежали.