Под утро командующий 2-й армией получил донесение, что по Синминтинской дороге движется в направлении города Мукдена какая-то колонна силою до пехотной дивизии. Эта колонна, названная неприятельской, неизвестно откуда взявшаяся, оказалась в армейском тылу. На самом деле это были свои же русские войска, о перемещении которых штаб Каульбарса в известность оперативниками штаба главнокомандующего преступно поставлен не был.
Каульбарс, даже не проверив достоверность полученной информации, в растерянности приказал атакующим 25-й дивизии генерала В. И. Пневского и сводной дивизии генерала Н. А. Васильева прекратить борьбу за Салиипу (участь которого была уже предрешена) и отойти. То есть отступить под самый Мукден, к его пригородным селениям.
Победа в буквальном смысле этого слова «уплыла» из рук русского командования благодаря ложным сведениям, которые легли на стол командующего правофланговой армией. Теперь японский генерал Марисукэ Ноги мог начать охват противника, грозя отрезать ему пути отступления от Мукдена.
Главнокомандующий Куропаткин понял, что он окончательно лишился инициативы. Положение уже не спасали ни стойкость оборонявшихся русских войск, ни героизм нижних чинов и офицеров. Вина за поражение лежала на главнокомандующем: он не смог сосредоточить крупных сил для воспрепятствования обходным манёврам японцев...
Несколько лет спустя на одном из заседаний Военно-исторической комиссии Генерального штаба генерал-лейтенант Алексеев скажет в завязавшейся дискуссии о причинах поражения русских войск в сражении под Мукденом:
— Не надо было быть большим стратегом и тактиком, чтобы понять суть действий маршала Оямы в Маньчжурии. Обход, обход и ещё раз обход противника.
— Но он же рисковал, поскольку силы сторон и по пехоте, и по артиллерии были примерно равными.
— Риск риску на войне - рознь. Японский главнокомандующий уповал на силу угрозы глубокого обхода русской позиции. И под Мукденом он в этом преуспел.
— Однако считается, что замысел Оямы был разгадан?
— Я вас поправлю. Был не разгадан, а просто очерчен предположениями. А его величество случай всё испортил. Свёл на нет атакующие усилия правофланговой 2-й Маньчжурской армии.
— Вы имеете в виду ложное донесение генералу Каульбарсу?
— Да, именно. Но случившегося могло и не быть, проверь только достоверность того донесения о Появлении в армейском тылу колонны неизвестно чьих войск.
— Тогда почему, на ваш взгляд, Каульбарс не приказал проверить?
— В силу того, что оплошали штабисты главнокомандующего. И от того, что это привнесло в ход битвы растерянность в действия Каульбарса, уверенного в безопасности собственных тылов.