Уходящие из армии в тыл нижние чины говорят, что они уходят потому, что воевать не могут...».
С одним из таких дезертиров генерал-квартирмейстеру Алексееву довелось беседовать в Телине. Солдат-второочередник был задержан на местной станции унтер-офицером жандармской команды заведующего полицейским надзором Маньчжурской армии подполковника Шершова и доставлен в штаб-квартиру 3-й армии.
— В каком полку служишь?
— Ещё не знаю, ваше благородие. К Мукдену нас отправили маршевой ротой.
— Кто командир маршевой роты? Фамилия офицера?
— Ротой командовал не офицер, ваше благородие.
— А кто же?
— Фельдфебель Неверов. Начальство обещало произвести его в зауряд-прапорщики из-за нехватки офицеров.
— Где винтовка?
— Бросил, когда патроны кончились. Когда от Мукдена бежали. Бросил уже после боя. Могу побожиться.
— С кем рота вела бой и где?
— Где - не знаю. У какой-то китайской деревни перед железнодорожной насыпью. Там показались конные с жёлтыми лампасами, лица нерусские. Потом оказалось, что это наши, забайкальские буряты из казаков.
— Где сейчас ротный начальник?
— После боя его вызвали в штаб и больше мы его не видели.
— Почему оставил роту и пытался сесть в поезд, уходящий в Россию? Это же воинское преступление.
— Мочи нет таскаться по здешней грязи. Столько убитых в землю зарыли. Семья дома бедствует. Был бы я холостой, другое дело. А у меня детишек трое.
— Присягу воинскую служить Богу, царю и Отечеству давал?
— Нет ещё. В полку должны были присягать.
— На первый раз, солдат, прикажу отправить тебя в полк, куда шла твоя маршевая рота. В другой раз, если подашься от войны в бега, будешь отвечать перед военно-полевым судом. Понял?
— Понял, ваше благородие...
После Мукденского поражения император Николай II под давлением общественности пошёл на смещение Куропаткина с поста главнокомандующего вооружёнными силами России на Дальнем Востоке. Из Санкт-Петербурга пришёл высочайший приказ, согласно которому он «поменялся» должностями с командующим 1-й Маньчжурской армией генералом от инфантерии Н. П. Линевичем. Новый главнокомандующий был уже почти семидесятилетним стариком с военным образованием, полученным им в пехотном училище ещё до милютинской реформы в России в 1860-х годах.
Суждений о личности Куропаткина в ходе и после Русско-японской войны было много. Так, Б. А. Энгельгардт, много раз наблюдавший главнокомандующего в деле, писал о нём в своих мемуарах:
Он (Куропаткин. - А.Ш.), может быть, умел многое обстоятельно рассчитать и подготовить, но за всё время войны ни разу не проявил ни упорства, ни решительности, без которых невозможно довести дело до победы».