К слову сказать, в непростых ситуациях Алексеев и Брусилов всегда находили должное взаимопонимание. Так было и на этот раз:
— Алексей Алексеевич. Главнокомандующий дал согласие на проведение вашей армией Городокской операции. Ставка в лице генерала Янушкевича не возражает.
— Вчера я со своими оперативниками провёл рекогносцировку на Верещице. Подтверждается то, что её прорыв дастся вам дорогой ценой. Снарядных запасов для сильной артподготовки у меня на сегодняшний день нет.
— Тогда ваши предложения на операцию?
— Предлагаю, Михаил Васильевич, атаковать не по фронту, а обойти австрийские позиции с левого фланга.
— Хорошо, предложение принимается. Сегодня же вам будет отправлена директива главнокомандующего…
С утра 26 августа на Городокском направлении завязались ожесточённые бои, которые шли четыре дня. О том, как оборонялась австро-венгерская пехота, свидетельствуют хотя бы такой факт: русские полки атаковали врага с рассвета, а в полдень первого дня боев за городок они уже отбивали неприятельские контратаки. Генерал Брусилов писал о тех схватках:
«Надо отдать справедливость, нашими врагами было проявлено крайнее напряжение, чтобы задачу эту выполнить».
Когда накал боев достиг своего апогея, командующий 8-й армией вознамерился отвести войска на исходные позиции. Однако сделать это Брусилов не мог без разрешения штаба фронта.
— Михаил Алексеевич. На сегодняшнее утро мои потери столь велики, что в отдельных полках уже некого посылать в атаку. Есть батальоны числом меньше роты.
— Штабу подобные донесения пришли из других армий, на подходе маршевое пополнение из Москвы и Брянска. Часть второочередников будет ваша. Прибывает досрочный выпуск Александровского военного училища, Сергиевского артиллерийского из Одессы. Восполним убыль ваших ротных офицеров. Что ещё беспокоит?
— То, что армия на позиции держится весь день из последних сил.
— Но по нашим разведывательным данным, и у неприятеля такая же картина. Надо держаться. И атаковать врага.
— Держаться трудно. Вчера я приказал спешить драгунский Стародубовский и уланский Белгородский полки из 12-й кавалерийской дивизии. Превратил их в ездящую пехоту.
— Одобряю такое решение. Мера вынужденная и, надеюсь, временная.
— Михаил Васильевич, я со своим начальником штаба буду просить разрешения об отходе на исходные позиции перед боями за Городок.
— Ни в коем случае. Держаться стойко. У противника силы на исходе. Если не сегодня, то завтра он начнёт отступать.
— Тогда что мне делать без резервов?