— Ваше превосходительство, вы меня не помните? Я Грнчук — мы с Колей Кузьменко…
— Да, помню. Рассказывай, Гринчук, что нового.
— Ничего хорошего, господин генерал. Деникин подписал приказ: вас и Мамонтова снимают с корпусов. Вместо Май-Маевского — Врангель.
XII
Представлялось, что за эти годы сложилось нечто серьезное, сильное, сумеет создать в России какой-то порядок. Надо было лишь присоединиться и воспользоваться тем, чем можно. Он, кубанский атаман Шкуро, так все и сделал: собрал своих казаков и, пройдя с ними по городам и селам, взяв добычу, как полагается казаку, пришел на службу к генералам, объявившим восстановление единой России. Он поверил Деникину, Романовскому и прочим — не со стариком же Филимоновым создавать какую-то выдуманную Кубанскую республику. Ведь там, в Добрармии, не одни генералы — там офицеры, с отчаянной храбростью сражавшиеся против большевиков. И что вышло?
Офицеров-то мало нашлось таких, которые «за единую». В 1918 году в Ростове и Новочеркасске собрались десятки, если не сотни тысяч офицеров, а в поход на красных пошли с Корниловым всего две-три тысячи, в большинстве это были те, кто, как и ты, полковник Шкуро, оказавшись на краю пропасти, боялись солдатской расправы. Да мудрые генералы затеяли свои походы, чтобы избежать наказания за участие в Корниловском мятеже, все, конечно. Саша Кутепов считает большевиков личными врагами. Потому и сражается как положено русскому генералу. И Москву бы он взял, если б рядом были такие же. Но генштабисты не рядом, а за шестьсот верст, в Таганроге аккуратно вырисовывают карты. Романовский создает ударную группу против Бу-денного, но что он может создать, если не видел, как скачут две лавы боевой конницы навстречу друг другу? Разведка доносит, что Троцкий на своем поезде выезжает на передовую и наводит там порядок.
Что же делать, атаман? Нет у тебя другого выхода, кроме как вновь создавать казачьи отряды и сражаться. Или… Может быть, на самом деле, махнуть в Италию? Денег хватит. Правда, ненадолго.
На обеде у Деникина Шкуро сидел, погруженный в свои мысли. Почти не пил — в поезде с цыганами свое возьмет. Когда собравшиеся начали подниматься из-за столов, Романовский, о чем-то посоветовавшись с Деникиным, поспешил к Шкуро и, как о награде, сообщил, что присутствующий на обеде начальник английской военной миссии генерал Хольман намеревается торжественно вручить генералу Шкуро орден Бани и просить назначить удобное время.
— Да хоть сейчас, — грубовато ответил Шкуро — надоела дипломатия с людьми, которым он не нужен. — А вечером прошу ко мне в поезд на торжество с музыкой.