Шкуро: Под знаком волка (Рынкевич) - страница 310
— Это не разговорчики, — сказал Шкуро. — Я уже договорился с Панвицем о посещении его дивизии представителями наших войск. Да. Это сейчас нас мало, а когда узнают, что мы входим в регулярную дивизию — все кинутся к нам. Итак, господа, составляем список делегации. Форма — кубанская парадная. Папахи, черкески, шашки. Едем в Млаву, а там Варшава рядом. Полячки-кривлячки — они и не знают кубанских «волков». Но, говорят, такое умеют.
Фон Панвиц чем-то напомнил Шкуро Елисеева: тот был друг без изъяна, жизнь спокойно ему доверишь, а этот кавалерийский командир, словно и родившийся таким командиром. Здоровый мужчина — посмотришь и не поверишь, что его можно свалить с ног. На лице только дело, только боевая мысль командира, и вместе с тем видит все, что происходит в полку, в дивизии.
Один взгляд на Шкуро — и разговаривает с ним, словно вместе прошли несколько боев.
— Я рад узнать вас, — сказал Панвиц, — русский язык теперь понимаю. Раньше только польский. Я построил полк, чтобы встретили вас.
На плацу гулял ветер. Не теплый кубанский, конечно, но все же весенний. Теперь пора не любви, а войны. Русские наступают зимой, немцы — весной и летом. С развевающимся волчьим знаменем группа кубанцев под командованием Шкуро объехала строй полка. Оркестр играл «Боже царя храни». Когда официальная часть кончилась и скомандовали «вольно», Шкуро выступил в своем новом амплуа:
— Пора нам русским мужикам до русских баб добраться. А то у них там уже…
— Может быть, напрасно это, Андрей Григорьич, — шепнул Колкин. — Не надо здесь такое.
— Ты погляди, как смеются, — возразил генерал и продолжал: — У нас в Пашковской был случай — баба казака изнасиловала, а он жаловаться атаману пошел. Тот спрашивает: «Ты как…»
Фон Панвиц наблюдал с интересом. Смеются — значит, хорошо.
Однако в штабе дивизии разговор пошел другой.
— Андрей Григорьевич, — тщательно выговаривал русское имя Панвиц. — В Восточном министерстве рейха, которым руководит Розенберг, создано Казачье управление. Его начальник — Гимпель, помощник — Гензель. Мы получили оттуда инструкцию относительно вас, временно воздержаться от назначения генерала Шкуро в дивизию, А я бы сразу дал вам полк.
Казаки!
Казачьи Войска никогда не признавали власти большевиков. Старшие Войска, Донское, Кубанское, бывшее Запорожское, Терское и Уральское, бывшее Яицкое, жили в давние времена своей государственной жизнью и не были подвластны Московскому государству. Вольные, не знавшие рабства и крепостного труда вы, Казаки, закаляли себя в боях. Когда большевизм поработил Россию, вы с 1917 года по 1921-й боролись за свою самостоятельность с врагом, во много раз превосходящим вас числом, материальными средствами и техникой. Вы были побеждены, но не сломлены. На протяжении десятка лет, с 1921 по 1933 год, вы постоянно восставали против власти большевиков. Вас морили голодом, избивали, ссылали с семьями, с малыми детьми на тяжкие работы на Крайний Север, где вы погибали тысячами. Вас расстреливали, уничтожали. Вам приходилось скрываться, вести жуткую жизнь постоянно гонимых и ждущих казни людей. Ваши земли были отобраны. Войска ваши уничтожены. Вы ждали освобождения, вы ждали помощи!