— Понял? Теперь так меня надо называть: «Шкуро».
— Андрей Григорьевич, но они же знают…
— Господин полковник. Отставить пререкания! Приказываю срочно напечатать ультиматум. Его бы с матом этот ультиматум, как запорожцы. Да-а… Затем приказываю направить разъезд к железной дороге на станцию, где есть телеграф — наверное, ближе всего Пелагиада, — чтоб передали ультиматум телеграфом, получили ответ и в три креста доставили нам.
Часа через полтора Шкуро с надменно-хитрой улыбкой показывал Слащову телеграфную ленту с ответом:
«Ультиматум принят. Советские войска оставляют город. Власть передана городскому самоуправлению.
Просим вас ввести Освободительную армию в город.
Председатель комитета самоуправления Яковлев».
— Вот так мы берем города, Яша! Теперь я еду к Деникину, а вы, господин полковник, принимайте командование и ведите казаков в Ставрополь. Установите там порядок и через несколько дней приготовьте мне торжественную встречу. Знаете, как римляне встречали полководцев? Вот и полковника Шкуро так должны встречать.
— Может быть, уже генерала, Андрей Григорьевич?
— Все может статься в этой, мать ее, революционной гражданской войне.
Палихин ворвался, когда на столе шумел самовар, цвели разноцветные закуски, солнечные зайчики метались в большой бутылке, величественный пирог источал теплый обворожительный аромат, а Лена и Маргарита успокаивали плачущую, как водится, хозяйку, выдающую замуж единственную дочь.
— Мы останемся с вами, мама, — говорила Лена. — Всегда будем жить вместе, как сейчас. Ведь так, Миша?
Сосредоточенно взволнованный Палихин возник в распахнутой двери.
— Не будете вы здесь жить, — сказал он. — Мы оставляем город, С часу на час сюда войдет Шкуро со своей бандой! Власть уже передана какой-то городской управе. Может, и они начали чистить. Собирайтесь, Михаил Петрович. Быстро, как по боевому сигналу.
— Как же так? — испуганно и недоуменно переспрашивал Стахеев. — Боя же не было. Что случилось на фронте?
— Темное дело, Петрович, — со злостью отвечал Падихин. — Шкуро прислал ультиматум; если не сдадите Ставрополь, разгромлю город тяжелой артиллерией. А у него, как нам было известно, даже одной легкой пушчонки нет. Я сунулся в Исполком, а там на меня один зверем посмотрел, другой сказал, чтобы я смывался, пока шкурята к стенке не поставили. Темное дело. Видать, предательство.
— Но мне должны же сообщить, вызвать, вывезти. Я же командирован из Москвы. Они же…
— Они все драпают, кто как может. Поедете с нашим отрядом. У нас — грузовики, и легковые есть. Место будет. На Святой Крест, а там поглядим.