Вадим, не ведая о ее планах, оживленно, словно в ожидании дорогой гостьи, хлопотал на кухне. Находясь в ванной, разнеженно погрузившись в теплую воду, Инна время от времени слышала тихий звон посуды и стук ножа по разделочной доске. А когда она решилась наконец выйти и, затягивая на талии пояс халата, открыла дверь, в нос ей ударили совершенно чудесные ароматы, напомнив о том, что за весь день проглотила лишь чай с печеньем, которыми новую фельдшерицу угостили в конторе.
— Ты все, Иннуль? — Вадим шагнул из кухни ей навстречу. — Тогда пойдем ужинать.
Просторное помещение, куда хозяин провел гостью, придерживая под локоток, условно разделялось на кухню и столовую. И в последней под уютно нависающим абажуром был сервирован стол. «Прямо как дома, — подумала Инна. — Скатерть, вазочки, фарфор, хрустальные рюмки…»
Повеяло чем-то родным, и — одновременно взгрустнулось.
— Садись, Иннуль. — Вадим обыденным и привычным, явно не на публику, жестом пододвинул ей стул.
Девушка села, взглянула на него с любопытством: такие манеры вряд ли можно получить в захолустной глубинке. Она-то это знала, потому что успела повидать на своем веку много всякого народа. Ее мама была преподавателем музыки и нередко занималась с учениками на дому. С детства наблюдая за мамиными учениками, а также за их родителями, Инна пришла к выводу: как ни старайся, а в обычной семье аристократа не вырастишь. Ей были симпатичны простые добрые люди, дающие своим отпрыскам музыкальное образование, чтобы те выросли культурнее и образованнее родителей, но вот привить им хорошие манеры у взрослых как-то не очень получалось: дети всегда невольно копировали то не слишком изысканное поведение, которое ежедневно наблюдали в семье…
— О чем задумалась, Иннуль? — прерывая ее размышления, поинтересовался Вадим. — Или сильно устала?
— Устала, — кивнула девушка, возвращаясь к реальности и переводя взгляд на стол. И еще больше поразилась, увидев расставленные там кулинарные изыски. — Ты это сам готовил?
— Ну а кто же еще, Иннуль? — Продолжая ухаживать за ней, Вадим, по ее выбору, положил на тарелку гостьи отбивную с хрустящей картошкой, крошечные маринованные грибочки и салат. Немного помолчав, добавил: — Научился, пока дома сидел, у жены на шее. Кстати, Ларка, моя жена, когда мы только приехали сюда, тоже некоторое время работала фельдшером.
Последний сообщенный факт был для Инны не лишен интереса, но первый озадачил гораздо больше.
— Сидел на шее? — переспросила она.
— Не в прямом, конечно, смысле, — невесело усмехнувшись, ответил Ларичев. — Дело в том, что работать я тогда не мог, был прикован к инвалидному креслу… Тебе вина налить или водки?