Увидев ее, Клифтон бросил взгляд поверх очков.
– Я распорядился, чтобы мистеру Дуайеру не выставляли счет за ужин.
Он что-то написал на листке бумаги и передал его Джереми.
– Бедняга выглядит так, точно не ел весь день. – добавил неожиданно Клифтон.
У Эммы округлились глаза. С каких пор он начал сочувствовать неудачникам? Когда Тодд объявился сегодня днем, помощник едва не выставил его за дверь.
– Уверена, он был тронут, – сказала она.
– Как любезно с вашей стороны предложить ему номер. А иначе одному Богу известно, где бы он сегодня ночевал.
Эмма поджала губы, гадая, что на самом деле скрывается за этими словами. Она была готова поклясться, что Клифтон преследует какие-то личные цели. Но как бы там ни было, ему не следовало заводить этот разговор в присутствии ночного портье.
О, Господи, он что, ревнует?
– А вы не возражаете, если мистер Дуайер здесь поживет?
– Что? – Он поднял взгляд. – Нет, ничуть. У меня сложилось впечатление, что вы обеспокоены финансовым положением гостиницы, но если вам хочется, чтобы ваш кавалер жил бесплатно, вы, разумеется, вправе.
Эмма заметила, что у Джереми глаза полезли на лоб.
– Тодд – старый друг, Клифф. У него пропала собака, и я подумала, что хорошо бы предложить ему пожить здесь, пока он ее не найдет.
Помощник вежливо посмотрел на нее.
– Понимаю.
– И к вашему сведению, он не мой кавалер.
– Спасибо за разъяснения. Извините, если расстроил вас. – сказал Клифтон.
– Пожалуйста, – сказала Эмма, стараясь взять себя в руки.
Клифтон снял очки и сунул их в нагрудный карман.
– Однако не могу сказать, что не испытываю облегчения, – произнес он. – Мне бы очень не хотелось, чтобы вами воспользовались… снова.
Эмма почувствовала, что краснеет. Так вот в чем подоплека разговора. Тем самым Клифтон не очень тонко намекал ей: «Однажды ты облажалась. Не сделай этого еще раз».
Это так унизительно, когда тебе указывают на твои прошлые ошибки, особенно в такой подлой, пассивно-агрессивной форме, но скажи она об этом Клифтону, он бы, разумеется, ответил, что ничего такого не имел в виду. Эмма посмотрела на Джереми, который точно приклеился взглядом к бумаге на стойке, и постаралась держаться с максимальным достоинством.
– Спасибо за заботу, – сказала она. – Пожалуй, я пойду к себе.
Бабушка любила повторять, что лучший способ не киснуть – это найти себе занятие, поэтому, вернувшись домой, Эмма переоделась и тотчас принялась за уборку. Сначала ванная, затем кухонные столешницы, и напоследок она подмела и пропылесосила пол. После замечания Клифтона она поняла, что не уснет, пока не будет падать от изнеможения, хотя и до этого Эмма была уставшей. При всей своей злости она знала, что слова Клифтона не задели бы ее так сильно, не будь в них хоть толика правды. Она всегда плохо разбиралась в мужчинах и порой нарывалась на законченных подонков, но это было раньше, с тех пор она поумнела. И потом, Тодд – не первый встречный. У них есть общее прошлое, они знают друг друга и давным-давно были друзьями.