У Тодда был ошарашенный вид.
– Ничего я не разведывал, я искал Арчи.
– Так я и поверила. – сказала Эмма.
– Так и было. И кстати, я не просился переночевать, это ты предложила.
– Бесплатно, – сказала она, смеясь над своей наивностью. – Надо было выставить тебе счет.
– Я собирался заплатить, – он отвернулся и добавил мягче, – и готов это сделать сейчас.
– Не утруждай себя, – огрызнулась Эмма. – И передай мисс Эшворт, чтобы не целилась на это место. Здесь много других банков. Ни тебе, ни другим не видать этой гостиницы.
– Что?
– Хватит. Не делай вид, будто не знаешь, о чем разговор. Ты пришел сюда по единственной причине – чтобы я не догадалась, зачем сюда вдруг пожаловала Гвендолен. Интересно, сколько времени тебе потребовалось на то, чтобы вызвать ее сюда, после того как ты узнал о моем кредите? Знаешь, ведь ты не первый богатый дядя, который подкатывает ко мне с подобным предложением. Могу поклясться, ты рассчитывал купить подешевке это местечко, потому что мы старые друзья и все такое.
У Тодда помрачнело лицо. Когда он заговорил снова, его губы были поджаты.
– Ты сошла с ума, если считаешь, что я приехал сюда с намерением купить твою гостиницу. Я еще в первый вечер сказал тебе все как на духу: Арчи удрал, и я пришел за ним сюда. Что касается Гвен, то наша так называемая помолвка – это недоразумение. Я не собираюсь жениться на ней. А по-настоящему грустно то, что ты, похоже, завидуешь моему успеху, – сказал он. – Хочешь знать, не тебе одной в детстве пришлось несладко. Да, мне повезло, но я вкалывал как проклятый и многого лишился, чтобы стать тем, кто я есть.
– Чего именно? – сказала она. – У тебя классная подружка, спортивная тачка и денег сколько угодно. Назови мне хоть что-нибудь, чего ты лишился, чтобы стать тем, кто ты есть. Хоть что-нибудь.
Тодд сглотнул и пристально посмотрел на Эмму.
– Тебя, – сказал он. – Я лишился тебя, и мне очень жаль.
На мгновение Эмма представила Тодда – осиротевшего мальчишку, на плечи которого легла забота о всей семье, – и ее сердце сжалось.
«Возможно, у него не было выбора, – подумала она. – И быть может, он действительно сожалеет, что поступил с ней так».
Но потом она вспомнила, как изо дня в день ждала на почте, в надежде получить весточку от мальчишки, который поклялся, что любит ее, и обещал писать. Это был не просто летний роман. Любовь Тодда Эмма восприняла как доказательство того, что она особая, не какая-нибудь дочь наркоманки или бабушкин крест, что о ней можно думать, даже когда она за много миль.
«Было бы гораздо проще, скажи он, что ему плевать», – подумала Эмма.