У Тодда пошевелились пальцы и дрогнули веки.
– Слава Богу, – сказала Эмма. – Слава Богу.
Стоя у открытой двери, Гвен наблюдала за тем, как Ларс с другими мужчинами снимает тяжелую балку с ноги Тодда. Ему уже поставили капельницу и дали обезболивающее, но он по-прежнему не отпускал от себя Эмму. Парочка держалась за руки, точно новобрачные.
Гвен ловила на себе сочувствующие взгляды, никто не поздравлял ее со счастливым спасением жениха. Должно быть, всем стало ясно, что кольцо, которое подарил ей Тодд, ничего не значило. Случилась беда, и ему оказалась нужна Эмма.
Когда Тодда подняли на каталку, Гвен едва не задохнулась от злости. Она уже рассказала родителям про помолвку и даже отправила фотографию кольца лучшим подругам. Да как он смеет так поступать с ней? Да лучше бы он умер, чем унижать ее подобным образом. Тогда, по крайней мере, сочувствие было бы оправданно. Гвен бы сделала подобающее лицо, носила кольцо как напоминание об утрате, и все вокруг восторгались бы ее мужеством. А то, что она уступила Тодда Эмме, осталось бы ее маленькой тайной.
Тодда пристегнули к каталке и повезли к выходу, и только теперь он выпустил руку Эммы. Когда его провозили мимо Гвен, она не чувствовала ничего, кроме ненависти. Она оставила родительский дом и мчалась всю дорогу сюда, чтобы быть кинутой. А Арчи? Тодд уже отказался отдавать его. Он что, решил, будто Гвен доставит его домой?
Тодд унизил и бросил ее, а сам целехонек. Пустяки, несколько царапин и ссадин. Гвен сжала кулаки, желая, чтобы отыскался способ ударить его в ответ, чтобы ему было так же больно, как ей.
Она задумалась, вспомнив о собаке, тихо лежащей в переноске в номере, и поняла, что такой способ есть.
На посту Эмма назвала свою фамилию и расписалась. Медсестра только что заступила на дежурство, но она узнала Эмму и поинтересовалась, как дела.
– Сотрудники присматривают за отелем, а гости по большей части выехали, – Эммапосмотрела на двустворчатую дверь, отделявшую зал ожидания от больничных палат. – Поэтому я решила заглянуть и узнать, как он.
– Конечно.
Женщина понимающе улыбнулась, и Эмма отвела взгляд. Она заглядывает в больницу второй раз за утро и третий – с тех пор как Тодда госпитализировали. Сейчас уже все на этаже, наверное, думают, что они любовники. Она могла бы попытаться их разубедить, но что толку?
«Люди верят в то, во что хотят верить, – говорила она себе. – Так что радуйся, пока можно».
– Как рука? – спросила медсестра, указывая на загипсованную по локоть левую руку Эммы.
– Неплохо, – она пошевелила пальцами. – Врач сказал, там микротрещина. Без рентгена я бы и не догадалась.