Таков в кратких словах миф о Геракле. Когда я вник в него, сразу же стали очевидными некоторые вещи. Стало ясно, что двенадцать подвигов Геркулеса как-то связаны с прохождением солнца через двенадцать знаков зодиака. Ряд знаков легко было отождествить с его заданиями. Убийство немейского льва явно указывало на прохождение солнца через знак Льва[51]. Критский бык должен был быть Тельцом, а Ипполита, девственная царица амазонок, — Девой. Точно так же гидра с ее ядовитой кровью могла быть Скорпионом, а кентавр, приведший Геркулеса к Гибели, — Стрельцом. Порядок свершения подвигов и порядок представляемых ими знаков не совсем совпадают, но я не сомневался в том, что цикл двенадцати представляет собой год.
Подобным же образом рождение и смерть Геркулеса представляют солнцестояния. Они с Ификлом были близнецами, но только один из них был бессмертным. Это ясно указывает на Близнецов— знак и созвездие, в котором только Поллукс был рожден бессмертным, хотя позже он поделился своим бессмертием со своим братом Кастором. Во времена Древней Греции солнцестояние происходило, когда солнце оказывалось в созвездии Близнецов[52]. И, наоборот, зимнее солнцестояние в греко-римские времена Происходило, когда солнце находилось между созвездиями Козерога и Стрельца[53]. Таким образом кентавр Стрелец «убивал» солнце в последний день перед его возрождением, в первый день следующего цикла.
Все эти взаимосвязи подразумевали, что Геркулес, еще будучи живым, был солнечным, а не марсианским божеством. Он ассоциировался с рождением и смертью света, с годичным циклом и подвигами под двенадцатью знаками. Глядя на них, я увидел явные параллели между ним и персидским Митрой. Оба были полубогами, ниспосланными на землю; оба были призваны совершить почти невозможные дела, и оба были «рождены» во время одного или другого солнцестояния[54]. Связь Митры с астрологией становится ясной благодаря множеству изображений его, приносящим в жертву небесного быка. На них бог предстает с вытянутой правой ногой, прижимающей к земле правое копыто быка. Коленом другой он упирается в спину быка. Левой рукой он удерживает несчастное животное за ноздри, а правой вонзает нож в его бок. Кровь, иногда изображаемая в виде колосьев пшеницы, течет из бока быка, и ее слизывает собака. Украдкой подбирается и змея, чтобы получить свою долю, а скорпион подступает к тяжелым яичкам быка.
Дюжины статуй, отображающих этот жуткий эпизод, были найдены по всей Европе, самая интересная из которых выставлена ныне в Римских галереях Британского музея. В некоторых других вариантах в дополнение к уже указанным деталям присутствуют два мальчика-прислужника, стоящие у хвоста быка, причем один из них помогает Митре удерживать быка. На стеле, экспонируемой ныне в парижском Лувре, бог солнца Гелиос и богиня луны Селена наблюдают за этой сценой. Они, предположительно, одобряют жертвоприношение, поскольку на оборотной стороне стелы Гелиос дарует Митре силу, которую он позже использует для управления змеей, символизирующей низкую природу человека. Такие сцены являются ясно выраженной сокровенной частью культа и указывают на некую степень посвященности. Еще очевиднее для стороннего наблюдателя то, что выше этой сцены, на той же панели, Митра предстает рядом с Гелиосом и — подобно самому богу солнца — держит в левой руке жезл власти.