Связь собора с флер-де-ли Франции становится совершенно очевидной из множества изображений этой эмблемы, которые можно видеть на самом соборе и вокруг него. Коньки крыши покрыты линиями лилий, перемежающимися с чем-то похожим на трилистник, символизирующий Троицу. Поскольку в конце первой мировой войны здание осталось без крыши, она явно является произведением современных мастеров. Но символы флер-де-ли вырезаны повсюду на ажурной каменной работе на экранах вокруг хора и на оставшихся оригинальных щитах. Уместными показались нам и распускающиеся ирисы в садиках при соборе — живой мир, отражающий мир искусства (или следовало бы сказать наоборот?). В любом случае предположение о том, что в средневековом уме этот город и собор представлялись земным аналогом звезды Спика на небе, подтверждается, а отнюдь не опровергается всем тем, что выжило из его мистической архитектуры.
Внутри собор оказался довольно темным и неприветливым. Когда мы вошли через западные двери, нас встретил ледяной сквозняк. В самом деле, внутри здания было настолько холоднее, чем снаружи, где было относительно тепло, что мы видели выдыхаемый нами воздух. Тем не менее мы были изумлены красотой и величием здания, оказавшегося гораздо большим, чем мы себе представляли. В полном соответствии с канонами готики, достигшей своего расцвета, когда началось строительство этого здания, крышу поддерживают тонкие и изящные колонны. Огромный свод крыши высоко над нашими головами, казалось, парил, опираясь лишь на воздух. В действительности же его вес благодаря искусству строителей передавался прочным контрфорсам снаружи.
Когда идешь по проходу к высокому алтарю, создается впечатление, что попадаешь в иное время. Вокруг видны образы иного, раннего периода французской истории, знакомого нам по книгам, но удаленного от реальностей современной Республики Франции. Тогда в центре французской жизни и культуры находился культ королевской власти, символизируемый флер-де-ли. Хоть и похожий по сути на наши британские традиции, он все же был уникальным в других отношениях. Нельзя не ощущать, что с обезглавливанием Людовика XVI во время Французской революции было утрачено нечто более ценное, нежели жизнь одного мужчины. Каким бы глупым он ни был, он оставался живым связующим звеном со странным и таинственным прошлым, которое умерло или по меньшей мере исчезло из виду, когда его гильотинировали.
Выйдя снова на теплый солнечный свет, мы обошли собор к южной стороне здания и к двору музея То. Я был больше чем убежден, что наставники мудрости оставили там что-то, некое послание, имеющее, быть может, большее значение для нашего, чем для их времени. То, что ключом к посланию может быть астрология, стало очевидным, когда Ди потянула меня за рукав и указала вверх на статую, установленную на верху фронтона южного трансепта. Это был кентавр, выпускающий стрелу на землю внизу. Ди была в восторге, ибо то был знак, под которым она родилась — Стрелец. Но что он делал там, взирая на фриз с изображением Успения Богородицы, было не совсем ясно. Как мы обнаружили позже, его положение не было случайным, а даже оказалось жизненно важным доказательством связи между школой каменщиков, построивших Реймский собор, с преданием о волхвах.