Этот труд содержал далеко идущие выводы, свидетельствующие о работе выдающегося ума. Мне были не в новинку странные рукописи, и иногда даже казалось, что мир заселен одними оторванными от жизни чудаками, пекущими, как блины, самые причудливые теории в неоправданной надежде найти когда-нибудь издателя, который согласится напечатать их. Но этот автор, пусть и явно гонимый, не был чудаком. То что у него было что сказать о пирамидах, при всей своей необычности, было хорошо аргументировано и подтверждалось кропотливыми исследованиями, на которые должны были уйти долгие годы. Несмотря на тот факт, что книга охватывала слишком широкий круг вопросов и грешила — на мой взгляд — излишней академичностью в изложении, чтобы привлечь широкого читателя, я не сомневался, что, по крайней мере, одна ее часть могла стать бестселлером. Поэтому мы договорились о встрече., и через неделю или две я уже стоял на пороге его дома.
Роберт Бьювэл оказался стройным мужчиной лет сорока пяти, легко возбудимым, как всякий средиземноморец. Он много путешествовал, жил и работал на крупнейших строительных объектах века в Африке и на Среднем Востоке. Его египетский опыт в сочетании с его знаниями и опытом строителя побудили его пересмотреть бытующие теории о предназначении пирамид Гизы. Ему показалось, что точность в их исполнении не согласовывалась с общепринятым академическим мнением, что они представляют собой всего лишь индивидуальные захоронения могущественных фараонов. Своим взглядом строителя он усмотрел нечто большее. Даже если они были могилами, их расположение и размеры были продиктованы неким общим замыслом. Что это за замысел и почему выбор был сделан в его пользу, — не было очевидно поначалу, но Бьювэл был полон решимости узнать это, будучи убежденным, что здесь скрыта какая-то весьма важная тайна.
Сначала его интерес был всего лишь хобби, но с годами превратился во всепоглощающую страсть. К тому времени у него уже сложилась головоломка, свидетельствующая, что Гизские пирамиды IV династии были построены как отражение звезд, которые сегодня мы знаем как Пояс Ориона. Больше того, другие пирамиды, построенные примерно в то же время, представляли близлежащие звезды, а египтяне воспринимали свой Нил как земной аналог Млечного пути. Это была ошеломляющая концепция, которую большинство академиков из тех, к кому Бьювэл обращался, отвергало не задумываясь. И все же он сумел подкрепить свои выводы другими данными, подтверждающими эту новую звездную теорию. В «Пирамидных текстах» — старейшем в мире своде религиозных писаний — он Нашел множество указаний на то, что умершие фараоны верили в свое возрождение в виде звезд в созвездии Орион. Многочисленные изображения Ориона можно было видеть на стенах более поздних гробниц и пирамид, и в египтологии бесспорно было установлено, что указанное созвездие увязывалось с Осирисом, богом мертвых. Как если бы этого было недостаточно, были еще и некие «вентиляционные шахты» в Великой пирамиде, одна из которых, как обнаружили в 1964 году, была сориентирована на зенит