Я погорячилась.
Это нервы. Это не может быть связано с луной...
- Тогда почему все так происходит? - вздохнула я, откидываясь спиной на кровать и возводя глаза к высокому потолку.
- Мы меняемся, - ответила Леда. Скрестив руки, она отвернулась к столу. Теперь я могла следить за ней лишь краешком глаза.
- Я - не меняюсь, - растянувшись на кровати поверх покрывала, я подтянула к себе подушку и перевернувшись набок стиснула ее в руках. - Не так основательно, по крайней мере.
Или так? Я перестала скрываться и шарахаться от каждой тени. Вместо того, чтобы тихонечко уйти на дно, отправилась на передовую. Стала совершать глупость за глупостью. Потеряла свою осторожность и в скором времени должна была за это поплатиться.
- Может время пришло? - все еще несколько раздраженно спросила бывшая адептка. - Сколько тебе?
- Тридцать четыре.
Леда присвистнула. Повернулась. Оглядела меня с ног до головы. Цокнула языком и развернулась обратно к столу.
- Так почему мы не можем уехать прямо сейчас?
- Мне не позволят отсюда уйти в статусе Матери, - я вдыхала свежий запах постельного белья, пытаясь определить, поддерживалось ли это состояние с помощью заклинаний или кто-то успел сменить наволочку перед моим приходом. Какая-то глупая мысль не оставляла меня в покое, но и в руки ловиться не собиралась. - А я пока не знаю, как от него избавиться, не лишившись жизни.
Леда со стуком отодвинула от себя очередную книгу. Покрутилась. Потянулась, разгибая затекшую спину, и неуверенно предложила:
- Пойдем прогуляемся.
Леда вызвалась провести мне экскурсию по пансионату. Спальни, библиотека, читальня, столовая, тренировочные залы, учебные залы, гостевые, зимний сад. Помещения сменялись один за другим, и я все пыталась уловить что-нибудь странное. Понять, что же именно мне не нравится в пансионате. Где прячется та страшная тайна, заставляющая меня вздрагивать от ужаса, глядя на здешний декор. Маленькая зудящая ранка на подкорке головного мозга, от которой просто так не избавишься. От моего взгляда что-то ускользало. Какая-то мелкая деталь пряталась на виду, но совершенно не распознавалась как что-то значимое. Я что-то упускала.
Когда поняла, что следующие пару часов по обследованию особняка сильно не будут отличаться от предыдущих, я сдалась. Глаза постепенно замыливались, и я забеспокоилась, что когда доберусь до чего-то действительно интересного, из-за вороха новой и бесполезной информации не смогу в нем разобраться.
Самым стоящим местом здесь был ритуальный зал, предназначенный для пробуждения крови. Два часа назад я сказала бы, что нет ничего важнее библиотеки, но как подтвердила Леда, а после и я убедилась самолично, книг, претендующих на звание чего-то "вкусного" и "экзотического", там не оказалось. Либо они были очень древними, а значит я их уже читала, либо очень новыми, не старше десяти-двадцати лет. Те, что не имели пятой или шестой редакции, я вообще не рассматривала как годную к употреблению макулатуру. Другие же содержали в себе очень скучные, кастрированные статьи, от которых невыносимо попахивало хлором.