Кафе располагалось на тридцать метров выше берега, и, когда четыре огромных волны одна за другой обрушились на него, они едва намочили им ноги. Вокруг них царил хаос, страшные картинки перед глазами, грохот в ушах, полный беспорядок в мыслях. Работают только физические рефлексы, нацеленные на выживание.
Когда час спустя они сидели в безопасности на дороге, ведущей в Пхукет, в голову его жене пришла идея. Простая сама по себе, о том, как им стать финансово независимыми, но так, чтобы в остальном все продолжалось, как раньше.
А дальше его жена и теща взяли на себя решение всех практических вопросов, так что ему самому даже не понадобилось думать об этом. Конечно, именно он вынес Яду из дома на берегу, предварительно надев на нее украшение супруги, то самое, которое получил от Джейди днем ранее, когда они оба осознали, какая возможность им представилась. Оно лежало в кармане его шорт, пока он не повесил его на шею Яды Сонгправати. Но в ближайшее после трагедии время он как бы лишился способности соображать, и его жена с тещей делали это за него.
Когда пепел Яды Сонгправати развеивали по ветру, не скорбь заставила его опуститься на землю. С чего вдруг? Всего часом ранее он разговаривал с Джейди по мобильному телефону. Она позвонила с целью придать ему силы, чтобы он достойно справился с предстоявшим испытанием, а впереди, после окончания всего этого, их ждала новая жизнь. Но потом что-то непонятное произошло с ним, и, как бы подчиняясь неведомой силе, он сел на траву и, подобно ребенку, раскачивался, обхватив голову руками.
Шесть с половиной лет спустя он и Джейди живут другой жизнью. От нее он, конечно, отказался бы, если бы знал, какой она будет. И тогда их совместная жизнь закончилась. В воскресенье после Янова дня, которое провели в его лодке на озере Меларен, они причалили на ночь к острову, с которым его связывали воспоминания детства. Потом начали ругаться, и все зашло слишком далеко, как в то утро в Као-Лаке семью годами ранее. Он попытался отобрать у жены старую мелкашку, прозвучал выстрел, а затем он сделал новую попытку вернуть все на свои места. Жизнь, которую Даниэль вел после катастрофы, научила его выживать.
Его адвокат вдобавок вызвал трех новых свидетелей. Один из них был членом яхт-клуба, базировавшегося на побережье около Хессельбю, чьи слова вкупе с записями из рабочего календаря Даниэля Джонсона в министерстве иностранных дел почти на сто процентов обеспечили подсудимому алиби на тот день, когда кто-то взломал дверь каюты парусной лодки его отца. При условии, что свидетель не пошел против истины или просто не ошибся и что записи в ежедневнике Джонсона отражали реальные события.