— Тогда там должно быть одно дело, — сказал Бекстрём и улыбнулся.
— И какое же? — спросила Надя.
— Данные о том, кого сожгли вместо нее, — ухмыльнулся Бекстрём.
38
В то время как Бекстрём и Надя (или, по крайней мере, Надя) пытались разобраться, пожалуй, с самым трудным из всех возможных вопросов бытия, Ниеми в одиночестве потратил еще один конец недели на значительно более простые размышления, касавшиеся банки с колбасой и того, следует ли смотреть на нее как на обычную, возможно не имевшую отношения к делу, находку, или все обстояло так, что тот, чей портрет и имя красовались на ней, тем самым хотел передать некое послание из потустороннего мира, где он оказался пятьдесят лет назад. Глубоко верующий католик с самого детства, согласно одному из его многих биографов, и «кто-то вроде рапсода» в зрелые годы.
«При мысли о том, что это дело становится все более странным, нельзя отвергать никакие варианты», — подумал Ниеми и вздохнул.
Он сам родился и вырос в простых условиях усадьбы в Торнедалене. В конце концов выбрал себе профессию эксперта, и тем самым работу, сводившую к тому, чтобы сделать самое непостижимое понятным. Во всяком случае, по возможности описать и оценить в простых юридических терминах. В свете последнего — его происхождения, воспитания и профессиональной жизни — пожалуй, не стоило удивляться, что Петер Ниеми в итоге решил рассматривать банку с колбасой, которую они нашли в том же самом погребе, где и останки мертвой женщины, именно как жестяную тару с указанным на этикетке содержимым. К сожалению, он допустил серьезную ошибку, как скоро выяснится, поскольку этот предмет сыграет главную роль в решении внезапно свалившейся на них головоломки.
Судя по внешнему виду, банка пролежала в погребе довольно долго. Одновременно оказалась в настолько приличном состоянии, что Ниеми смог изучить ее исключительно с помощью собственных глаз и, прежде всего, по той причине, что лежала она засунутой в пластиковый пакет. Обычный, прозрачный, морозильный на десять литров, он и не позволил ей проржаветь насквозь в сыром погребе.
Пластиковый пакет и банка, но с точки зрения эксперта речь фактически шла о двух уликах. Ниеми положил первую в значительно больший бумажный мешок, а вторую в прозрачную пластиковую тару. Оставалось выяснить, когда, как и почему эти два предмета попали туда, где он нашел их. Петер Ниеми попытался сделать это строго в логически обоснованном порядке, что в свою очередь потребовало от него потратить несколько часов на сбор информации как о самой банке с колбасой, так и о том, благодаря кому данный продукт оказался на прилавках.