Угроза высказана складно. Может ли она поверить, что он их обоих угробит? Негативный альтруизм. Отрезать себе нос назло лицу другого? Как она должна отреагировать? У меня есть время подумать, потому что она еще не нашлась с ответом. Я бы сказал, слегка ошарашена завуалированным шантажом. Логически рассуждая, она должна бы пригрозить тем же самым. В теории, у них одинаковая власть друг над другом. Уйди из этого дома. И не появляйся больше. Или напущу полицию на нас обоих. Но даже я знаю, что логика не рулит любовью и власть не делится поровну. Любовники приходят к первому поцелую не только с вожделением, но и со шрамами. Они не всегда ищут преимущества. Некоторым нужен приют, другим требуется гиперреальность экстаза, ради чего они готовы сказать самую дикую ложь или принести глупую жертву. Но они редко задаются вопросом, в чем их нужда или чего они хотят. Память плохо сохраняет былые неудачи. Детство просвечивает сквозь взрослую кожу, к добру или к худу. Так же и законы наследственности, которыми окован человек. Любовники не знают, что свободы воли нет. Я не так много слышал радиоспектаклей, чтобы во всем разобраться, но эстрадные песни научили меня, что чувства в декабре не такие, как были в мае, и что те, у кого есть матка, непостижимы для тех, у кого ее нет. И наоборот.
Труди повернулась к комнате. Ее слабый, отсутствующий голос обдает меня холодом.
— Мне страшно.
Она уже понимает, где их план дал трещину, хотя поначалу все вроде бы идет как надо. Она дрожит. В конце концов, настаивать на своей невиновности бесполезно. Перспектива ссоры с Клодом показала ей, каким одиночеством может обернуться ее независимость. Его сарказм для нее в новинку, пугает ее, сбивает с толку. И она хочет Клода, хотя его прикосновения и его поцелуи отравлены тем, что они вдвоем учинили. Смерть моего отца не упрятать под могильную плиту или в ящик из нержавеющей стали, она вырвется и поплывет в вечернем воздухе за Северную окружную дорогу, над этими же самыми крышами Северного Лондона. Сейчас она в комнате, в волосах у Труди, на ее руках и на лице Клода — освещенной маске, уставившейся на телефон в его ладони.
— Вот послушай, — говорит он таким голосом, как в воскресенье за утренним кофе. — Из местной газеты. Завтрашней. На обочине магистрали М1, между перекрестками и так далее, и так далее, обнаружено тело мужчины. Тысяча двести звонков в «Скорую помощь» от проезжающих водителей. Представительница полиции сообщила, что по прибытии в больницу констатирована смерть пострадавшего. Имя не сообщается. И вот главное. «На этом этапе полиция не предполагает уголовного преступления».