Было в ее голосе нечто такое, что заставило его задуматься.
— Если я соглашусь, то только на нейтральной территории, а не во дворце.
— Именно это я и хотела предложить. В ее голосе ясно слышалось облегчение. — Ты любишь оперу?
Нет.
— Отлично. У моей семьи есть ложа в Королевском театре Монте-Клера, на этой неделе там идет «Богема». В пятницу ложа свободна, и мы можем ею воспользоваться.
— Я же только что сказал, что не люблю оперу.
— Тогда пение не станет отвлекать тебя от разговора.
Отказать компаньонке Каталины было гораздо проще, чем самой принцессе. Кричи она и закатывай истерики, он наверняка сумел бы от нее отмахнуться, но ее слова были столь продуманны и спокойны, что Натаниэль невольно почувствовал себя дураком, что все эти дни так старательно ее избегал.
Но чем меньше они станут общаться, тем лучше для них обоих. И в первую очередь для самой Каталины.
— Хорошо, пусть будет пятница.
Выключив телефон, он закрыл глаза и потер затылок.
Придя в ложу чуть раньше назначенного времени и стараясь хоть как-то успокоить нервы, Каталина старательно изучала программку, успев дойти до послужного списка актеров второго плана, когда наконец-то появился Натаниэль в смокинге и со стаканом скотча в руке.
Как они и договаривались, ровно в восемь.
Стараясь не обращать внимания на стучащее о ребра сердце, она поднялась и протянула ему руку. Покорно поцеловав подставленные пальчики, Натаниэль обжег ее горячим дыханием.
— Отлично выглядишь, — объявил он, пристально ее разглядывая.
— Спасибо.
— Никаких недомоганий?
— Сейчас нет, но иногда накатывает.
— Наверное, тебе непросто приходится.
— Я как-нибудь справлюсь.
Между тем зал наполнялся людьми и звуками.
— Надолго это? — спросил Натаниэль, кивнув на сцену, когда они уселись в кресла.
— Вместе с перерывами часа три.
Он поморщился.
— И ты все это уже видела?
— Да, красивая история, к тому же отлично подходит к рождественским праздникам. — Глядя на Натаниэля, она ясно видела, что он мечтает оказаться где угодно, только не здесь. — Даже если ты и не любишь оперу, думаю, три часа в моем обществе ты как-нибудь выдержишь. В конце концов, ты был весьма рад моему обществу на свадьбе Гелиоса и Эмми. Или стоило тебе со мной переспать и ты потерял ко мне всякий интерес?
Он взъерошил волосы тем же жестом, что и перед тем, как в последний раз поцеловать ее в ту ночь.
— Сейчас я не рад лишь тому, что мне предстоит провести три часа под душераздирающие вопли, что пытаются выдать за пение. И не могу обещать, что выдержу эту пытку до конца.
— То есть ты даже не пытаешься отрицать, что мое общество тебя не интересует? — Ее голос оставался спокоен, но внутри она вся горела от унижения.