Как же Изабелле с Себастьяном повезло найти друг друга… У Каталины просто сердце замирало, когда она видела царившие между ними нежность и истинную любовь во всей красе. Тем более что обычно в доме Фернандесов брак был всего лишь деловой сделкой, и брак ее родителей не стал в этом плане исключением. Так же и ее предполагавшийся брак с Гелиосом.
Но, имея перед глазами пример того, каким должен быть настоящий брак…
Вот только у нее этого никогда не будет. И жаль, что она вообще это видела, потому что теперь точно знает, чего лишалась, даже не попробовав.
И хотя на банкете Натаниэль говорил с ней вполне вежливо, в его глазах не было и намека на какую бы то ни было близость, и он мог бы с той же вежливостью беседовать с любым случайным соседом по столу, а те искорки, что раньше вспыхивали, когда он на нее смотрел, исчезли.
Да и поцелуй, которым они обменялись в часовне, был всего лишь кратким прикосновением губ и значил еще меньше, чем поцелуй на ночь от дальнего родственника.
И, как ни глупо, с каждой секундой у нее все сильнее и сильнее болело в груди. Но с чего это вдруг? Она же с самого начала знала, что они заключают строго деловой союз, в котором чувствам не место…
— А кто здесь с твоей стороны? — Каталина задумчиво пробежалась по лицам гостей.
— Никого.
— Почему?
— Потому что это всего лишь фарс.
— Да, — согласилась она, пригубив апельсиновый сок, жалея, что не может выпить вина. — Просто я подумала, что ты мог бы пригласить семью, чтобы она тебя поддержала. — Она знала, что он потерял родителей еще в детстве, но ведь у каждого есть хоть какая-то семья, разве нет?
— У меня не так много родственников.
— Но ты их приглашал? — настаивала Каталина, хотя ясно понимала, что он не желает продолжать разговор.
— Нет. — Он выразительно глянул на ее десерт. — Тебе нужно поесть.
Я не голодна. — Как вообще можно есть, когда гости с них глаз не сводят? Она с детства привыкла, что за ней постоянно следят, но сейчас все было иначе. Пока что дом Фернандесов не делал никаких официальных заявлений о ее беременности, но она ясно чувствовала, что все собравшиеся уже знают. Или, по крайней мере, подозревают.
Но это не важно. Пусть думают что хотят, через пару часов она наконец-то съедет из единственного места, что она когда-либо звала домом, и переселится к мужчине, что видит в ней лишь обузу.
Когда они уселись в машину Натаниэля и водитель завел мотор, Каталина спросила:
— Моих вещей дожидаться не станем?
— Их уже отправили ко мне домой.
Кивнув, Каталина уставилась в окно, и какое-то время спустя Натаниэль спросил: