— Сеньора Мария! Горячей воды! — проревел инженер еще с лестницы.
Он прошел по коридору впереди паренька и дружески пригласил того в комнату.
— Дьявольская жара, Жуан.
— Что и говорить, сеньор инженер, очень жарко.
Инженер открыл чемодан, вывалил на кресло одежду, потом выудил из вороха пару брюк и протянул их парню.
— Я и надевал их всего-то раз шесть. Вы похудее, думаю, придутся впору.
Тот взял брюки, подошел к окну — рассмотреть подарок, приложил к себе:
— Коротковаты чуток.
— Да ну уж, коротковаты! Отогнуть манжет — и будут в самый раз! Бьюсь об заклад, вы в них еще не одно женское сердечко покорите.
Паренек снисходительно улыбнулся и, свернув брюки, сунул их под мышку. Потом протянул инженеру свою смуглую руку. Сказал:
— Так или иначе, большое спасибо, сеньор инженер.
— Да не за что, парень. Погодите-ка… Вот возьмите еще две пачки табаку, одну вам, другую брату. — Он по-хозяйски показал на ворох вещей. — У меня его полным-полно…
И, почувствовав некоторое облегчение, он опять пожал руку своему помощнику, потом вышел на лестницу и заорал громче прежнего:
— Сеньора Мария, горячей воды!
Он вышел на веранду и увидел, как братья, сворачивая за угол, издали оглянулись на него. Черт! Когда же это кончится? Сколько можно? Ведь целый месяц волынка тянется! Вот бы очутиться сейчас в Лиссабоне! Надоела эта деревня до чертиков. Просто тошнит от нее!
Вверху медленно угасала небесная голубизна, снизу слышался плеск речушек, купы сосен окутывали берег пугающей мглой. В удушливом вечернем воздухе с соседних балконов доносились негромкие усталые разговоры. Уже успокоившись, инженер до конца расстегнул рубашку и с наслаждением запустил пальцы в густые черные волосы на груди: тут его снова одолела тоска по Лиссабону. Он вспомнил кафе «Аркадия», белокурую англичанку, пускавшую дым кольцами, — ее колено так соблазнительно выглядывало из разреза юбки. Ах, какая это была прекрасная ночь! Она ждала мужа, который уехал в Гибралтар с грузом консервов.
— Hello, Hellen! Tonight you are very-very beautiful[54].
Школярский, вымученный английский, но прелестная блондинка находила его очаровательным. Он пообещал ей вернуться в августе… К черту все, никаких сил здесь не хватит. В раздражении он снова вышел на лестницу:
— Где вода, черт подери?!
— Иду, иду, уж и подождать не может. Не горит ведь… Нашелся тоже барин!..
Невозмутимость хозяйки, медленно и величественно поднимавшейся по лестнице, охладила его пыл, и он только молча стиснул кулаки. Ведь ему еще повезло, что в богом забытой деревушке на краю света удалось найти этот пансион. «Если что-нибудь получится с работой в Лиссабоне, можно будет послать к черту все эти съемки на местности». Но вот наконец в дверях показалась совиная физиономия хозяйки, окутанная паром, валившим из кувшина с горячей водой, следом шла девчонка с тазом. Снова оставшись один, он принялся разглядывать в зеркале свою голую грудь. Потом несколько раз согнул руки в локтях, словно проверяя силу своих мышц, и решительно, будто стряхнув с себя груз сомнений, уселся в таз, мурлыкая что-то себе под нос. Да, хорошо еще, что в студенческие годы он достаточно позанимался атлетикой, боксом, плаванием.