В те дни я с еще одним бойцом по благословению «Гиви» поехали в Харцызск мобилизовать автотранспорт для нужд фронта, поехали мы на Харцызскгоргаз. Нашли начальство, завязалась беседа, общий смысл которой был очевиден, мы уже осматривали грузовую газель, когда к просторному гаражу подкатила «буханка», и из нее выбежало человек восемь, что характерно с автоматами, и… Георгиевскими ленточками. Трудящиеся вылезшие из буханки окружили нас полукольцом и взяли автоматы на изготовку «от бедра», следом за ними вперевалочку к нам стало приближаться некое тело в камуфляже и кубанке (в те дни верный признак подонка и тыловика). Тело обладало огромным пузом и гонором, тело начало мне что-то угрожающе орать. Я, признаться, даже не хотел разбираться в смысле тех букв, которые тело посылало мне в уши, я начал говорить в ответ. Надо сказать, что от природы я одарен весьма не тихим голосом, что в свое время (в Николаевке) было даже предметом нареканий товарищей по кукушке (Печора, блин, тише!!!) После такого ответа тело начинает понимать, что не все так просто с «этими двумя», завязывается более конструктивный диалог, в ходе которого сразу выясняется, что тело вовсе даже не кричало на меня, а просто «голос громкий» (голос в это время, кстати, стал намного тише). А когда я узнал, что передо мной героические бойцы батальона «Вое-ток», день и ночь бдящие наш тыл, пока мы отдыхаем на передовой, то картина окончательно прояснилась. Все было просто. Есть город Иловайск, он есть «передний край», городок невелик, поживиться особо нечем, да и если б и было, есть риск что не сегодня, так завтра туда приедут украинские танки и начнут все крушить. А за Иловайском есть Харцызск, там есть чем поживиться и, главное, украинская армия сможет туда попасть, только взяв Иловайск. Так батальон «Восток» безошибочно выбирал себе позиции.
В тот день, мы как-то договорились с местными вы…лядками и, забрав буханку, на газу вернулись домой. Помню на прощание командир востоковцев, позывной которого оказался «Зеленый», дал свой телефон, на предмет помощи и т. п. Я его, естественно, не набрал ни разу.
Вообще с «местными ополченцами» я столкнулся тогда не последний раз, через короткое время мы снова поехали по отмашке «Гиви» в тот же Харцызск с теми же корыстными целями, подкатили к какой-то промзоне, позвонили бабе-хозяйке по мобиле, все культурно объяснили, в ответ было возмущение и отказ открыть ворота. Что характерно мы продолжали вести мирный диалог, вместо того, что бы высадить пару магазинов по долбанным воротам. Кажется, не успели мы и договорить, как показалось пара машин. Как возможно уже догадался читатель, машины сии были набиты все теми же «героями» (рожи правда другие). Когда «герои» высадились (на этот раз на двоих славянцев приехали уже не восемь, а человек пятнадцать востоковцев) снова перед моими очами возникло некое тело, тоже с пузом и в кубанке, но уже другое, на этот раз тело начало диалог с приветствия: «Здорово дневали!» Я процедил: «Слава Богу…» Тело ободрилось и спросило: «Казак?!» Очень хотелось ответить что-то, общий смысл коего означал, что к счастью до такого дерьма еще не опустился, но ответил что-то другое. Разговор был обстоятельный, нас попросили убраться нахрен и в доказательство предложили позвонить нашему комбату. Такой наглости я не ожидал и решил, что это просто пугалово. Ничтоже сумняся, я набрал комбата (к этому моменту эту должность занимал очередной «военный гений», а именно Кононов), с ним я и говорил по телефону. Откровенно говоря, я ожидал, что комбат скажет все, что угодно, но не то, что я услышал. А услышал я что-то типа «ехай оттуда, сука, на х…й, ты, сука, серый кардинал б…ь меня уже задолбал (интересно где и когда?), не лезь, сука, не в свои дела (команда комроты не в счет) и т. д., и т. п.» С чувством опущенного дебила, у которого даже комбат м… дак, я сажусь в машину и уезжаю. Для справки: Кононову еще предстоит «прославиться» сначала пуском на самотек боев за Иловайск, а потом клоунской должностью министра обороны. Что с ним, кстати, сейчас, я даже и не знаю. В общем, так и крышевал «Восток» наши тылы, попутно отдирая все, что не приколочено.