— Что ты чувствуешь?
Ее рот расслабляется, и я уверен, что она перестала слишком много думать.
— Это приятно, — бормочет она.
Я останавливаюсь у ее холмика.
— Раздвинь ноги, дорогая, — она разводит ноги, но всего на пару сантиметров. — Шире, чтобы мы с Оливером могли видеть, какой красивой и мокрой стала твоя киска.
Она облизывает губы и широко разводит ноги. Кажется, она высвободила свою внутреннюю соблазнительницу и готова играть в эту игру.
— Хорошенькая у тебя девочка, — бормочу я хриплым голосом. Используя свои большие пальцы, я развожу ее внутренние лепестки, распределяю ее блестящую влагу по всей киске и глажу клитор.
Мейси ерзает на кровати, поднимая свои бедра к моей руке. Господи, она находится на краю с того происшествия в ресторане. Она собирается взлететь, как ракета, и когда это произойдет, я хочу быть единственным мужчиной, наблюдающим за ней.
Я перевожу взгляд на Оливера, у которого практически текут слюни от желания попробовать ее сладкие соки. Когда он обращает на меня внимание, я говорю одними губами: «Вали на хрен отсюда», указывая взглядом на дверь.
Он хмурится, его челюсть напрягается, но он тихо встает с кровати и пересекает комнату, чтобы выйти. Когда за ним закрывается дверь, не слышно ни звука, и я уверен, что Мейси не услышала, как он ушел.
Схватив мою руку, которая лежит у нее на бедре, Мейси возвращает ее к месту соединения ее бедер.
— Вы можете прикоснуться ко мне, сэр, — выдыхает она.
Проклятье. Она самая худшая саба из виденных мною.
— Я собираюсь наказать тебя за это, — мне следовало бы ее отшлепать. Вместо этого я просто собираюсь заставить ее сосать мой член и удерживать без оргазма, пока она не будет готова плакать от разочарования.
Извлекая из своей сумки черные кожаные ремни, я хватаю лодыжки Мейси и привязываю их по очереди к столбикам кровати. Затем я связываю спереди ее запястья в сложной последовательности узлов, которые позволят ей двигаться. Она шевелит пальцами и крутится на кровати, поворачивая голову из стороны в сторону, хотя повязка не дает ей ничего увидеть.
— Оставайся на месте, — напоминаю я.
Испытывая новые ограничения, она сдвигает ноги, но они остаются расставленными, и двигает связанными руками. Она выглядит великолепно: обнаженной, связанной и с завязанными глазами. Может быть, теперь Мейси будет достаточно послушна, чтобы раствориться в этой сцене.
Я расстегиваю молнию и достаю свой член. Он твердый, готовый и жаждет ее прикосновений. Становясь на колени на кровати, я медленно себя поглаживаю.
— Помнишь, ты спрашивала о том, можешь ли ты ко мне прикасаться?