Риз подносит свой напиток к губам и смотрит на меня через край бокала. Уверена, он заметил, как я его «заценивала», но не подал виду.
— Хочешь поговорить о своем придурке бывшем? — спрашивает он резким рычащим голосом.
— О Тони? — фыркаю я. — Не особенно.
— Удовлетвори мое любопытство, Блинчик. Мне нужно понять.
Я глубоко вздыхаю. Я много лет не слышала этого прозвища. Он называл меня «Блинчиком» с того самого утра на кухне моих родителей. Я тогда наблюдала за взъерошенным после сна Ризом, который громко спускался вниз по лестнице, и так засмотрелась, что уронила на пол миску с тестом. Клейкая масса полетела во все стороны. Риз даже не дрогнул. Он подошел прямо ко мне, стер пятнышко теста с моей щеки и поднес его к своему рту.
— Ммм, банановое?
Я просто кивнула, застыв на месте. Блины с бананом и шоколадной стружкой были его любимыми, и я делала их каждый раз, когда выдавалась возможность.
Он поднял миску и все помыл, пока я заново замешивала тесто. Даже в те времена мы работали, как хорошая команда. И мне интересно, получится ли так же у нас сейчас?
— Мейси? Что там с бывшим? — Риз прерывает мое воспоминание. — Мне нужно слетать во Флориду и надрать чью-то задницу?
Меня трясет даже от упоминания имени Тони. А разговор о нем заставляет кипеть от гнева.
Риз жестом подзывает бармена.
— Еще один? — спрашивает он, замечая мое настроение.
Я скупо киваю.
— Можно.
Грудастая рыжая барменша в кожаном корсете кокетливо подмигивает Ризу, а затем с бесцеремонным глухим стуком ставит передо мной бокал. Я не хочу анализировать неожиданную вспышку ревности, которая проходит сквозь меня мощным потоком.
Риз все еще смотрит на меня и ждет моего ответа.
Я делаю небольшой глоток, чувствуя жжение жидкости, пока она опускается в мой желудок и согревает меня.
— Мы встречались девять месяцев. Большую часть этого времени он был без работы, и поэтому около шести месяцев назад переехал ко мне. На прошлой неделе я рано пришла с работы домой и поймала его, трахающего до полусмерти владельца нашего дома, Пинки.
— Пинки — это мужчина или женщина? — спрашивает Риз.
— А это имеет значение? — я сжимаю губы.
— Не совсем, — он пожимает плечами. — Я просто пытаюсь следить за твоим рассказом.
— Пинки — женщина пятидесяти восьми лет.
Ничто так не ударяет по самолюбию и уверенности в себе, чем обнаружение члена твоего парня глубоко внутри какой-то бабушки. Чтоб ее… мою жизнь.
— Черт, Мейси, — Риз качает головой. — Ты красивая и сексуальная, и заслуживаешь гораздо большего. Я бы сказал, что ты избежала гребаных неприятностей с этим парнем. Он явно полный мудак.