Может, так замок выглядел раньше, при первом хозяине?
Я хмыкнула и отложила картину. Василиск разрушает все, к чему прикасается. Красивое становится уродливым, живое – мертвым. Слуги – забитые им предатели. Как противно!
Я вскочила на ноги и закружила по комнате. Может, где-то здесь есть другой выход? Ведь должен быть! Лампа прыгала в руках, прыгало в груди сердце.
– Успокойся, Маша, – сказала я себе. – Сначала надо понять, куда ты попала. Горбун сказал, это библиотека…
Вдохнула, выдохнула, отерла со щек слезы и уже медленнее пошла мимо стеллажей.
Четыре слева, четыре справа, между ними широкий проход, упирающийся в письменный стол с наваленными на нем рулонами, письменными принадлежностями и красками. Вообще, для библиотеки не так уж и много книг. Больше напоминает чей-то рабочий кабинет. Может, комната генерала?
В некоторых местах полки пустовали, я вытащила книгу наугад, пролистала – какая-то рыцарская поэма с черно-белыми иллюстрациями и старинными готическими буквами. Взяла другую – похоже на Библию. Третью – какие-то чертежи, формулы, иллюстрации усадьб и замков. К четвертой рука потянулась сама: книга стояла на видном месте на уровне глаз, переплет был украшен рубинами и жемчугом, золотые буквы кричали: «Фантастические твари и магические чудеса».
Я поставила лампу на стол, случайно задев лежащие на краю рисунки, и они посыпались на пол: карандашные наброски и акварельные пейзажи, дома и сады, прелестные женские головки и ощерившие пасти виверны. Упала и рассыпалась коробка с карандашами, я едва успела подхватить кисти, испачканные краской и давно засохшие, и положила их рядом с резной деревянной шкатулкой.
Странные книги, странные вещи, странная комната. Точно ли это библиотека?
Книга распахнулась на страницах, заложенных атласной лентой.
«Василиск – царь змей, – бросились в глаза крупные красные буквы. – Люди, завидев его, бегут, спасая свою жизнь, ибо, даже взглянув на человека, он убивает…»
Ниже я увидела изображение змееподобного существа с острым хвостом и драконьими крыльями. Из пасти вырывался раздвоенный язык, когти скребли растрескавшуюся землю.
«На голове василиска белое пятно, напоминающее диадему…»
Вспомнилась седая прядь в волосах генерала. Может, это своеобразная метка?
«Василиск обладает удивительной способностью, – читала я дальше. – Кто видит его, тот каменеет. Другими словами, высвобождается магия, которая при визуальном контакте попадает на живую материю, при этом тут же идет замена углерода на кремний, и все живое обращается в камень».
Как наяву перед глазами встали статуи окаменевших девушек на аллеях и садовник, копающий не то яму под новую статую, не то мою собственную могилу. Я переступила на холодном полу и судорожно вздохнула, но взгляд уже дальше бежал по строчкам: