Зеленый велосипед на зеленой лужайке (Румарчук) - страница 82
Я сначала подумала, чей-нибудь родитель пришел или, может, из РОНО, и говорю вежливо так:
— Вы к Анне Максимовне?
— Нет, — отвечает он приятным баском. — Я к вам.
— Ко мне?!!
Я от неожиданности даже тряпку выронила. Мокрая тряпка шлепнулась об пол, как жаба.
— Вообще-то не к вам лично… — тут он наклонился, поднял тряпку кончиками пальцев и протянул мне.
— Мерси, — говорю я и краснею.
— Не за что, — отвечает он и тоже почему-то краснеет.
Тут только до меня дошло. Да это же новенький! Тот самый! Переросток! Это ему недавно Анна Максимовна посвятила целое собрание. Это он, просидев в седьмом классе два года, заявил, что аттестат ему не нужен: он, дескать, в институты не собирается, а на работу и так возьмут. Ан нет! Без аттестата его нигде не брали. Вот он и вернулся в школу. Теперь будет третий год в седьмом классе. Ничего себе! Ему уж семнадцать стукнуло. Скоро в армию. Я еще тогда сказала: «Анна Максимовна, если так, я не буду больше председателем совета отряда. Переизберите меня. Я с ним не справлюсь». И Анна Максимовна, наша невозмутимая Анна Максимовна, к моему великому удивлению, ответила: «Что же делать, девочка, что делать! — И добавила растерянно: — Я, может, и сама с ним не справлюсь…»
С тех пор прошла целая неделя. Втайне я уже надеялась: а вдруг этот новенький так и не придет?..
Но не тут-то было!
…Анна Максимовна посадила новенького с Надей Бурденко, чтобы она на него хорошо влияла.
Но то ли она на него слишком хорошо влияла, то ли новенький был против хорошего влияния, а может, он не переносил влияния вообще, только через неделю он стал умолять Анну Максимовну, чтобы она отсадила его от Нади. «С кем угодно, — мрачно и угрожающе молил он, — только не с этой…»
— Что значит «с этой»? У нее есть имя и фамилия, — возмущалась Анна Максимовна. Но Вольгин возмущался еще больше и потому, наверное, упорно не называл ни имени, ни даже фамилии Нади.
Вы думаете, Надя обиделась или хотя бы смутилась? Ничуть не бывало! Она стояла в стороне, и весь ее вид говорил: «Я, конечно, готова принести себя в жертву ради исправления этого чудовища. Но вы же сами видите!..»
Надя Бурденко в свои тринадцать лет была такой рослой, а уж Вольгин — и говорить нечего, что выглядели они за партой как жених и невеста перед объективом фотоаппарата.
Ребята, конечно, сразу это усекли и стали дразнить их.
Но не это, по-моему, повлияло на Вольгина так, что он не захотел сидеть с Надей.
Звание жениха он совсем не считал зазорным, скорее даже наоборот. Как-то он показал нам, правда, издали, фотографию и сказал с небрежной гордостью: моя невеста.