Бред? Хочу верить, что бред, а сцену не сморгнуть – как зайчик от электросварки впился в сетчатку. И разрастается… Приходят и приходят вопросы. К примеру, а на каком этапе Виктор Цой запел по-другому? Песня «Хочу перемен» была впервые исполнена в 1986 году (Джоанна Стингрей, кстати, уже действовала в Ленинграде), «Алюминиевые огурцы» есть на альбоме «45» (1982 год).
«Алюминиевые огурцы» вообще-то нетипичная для Цоя песня. Весёлых, шутливых, ироничных песен у него очень мало. На том же альбоме «45» почти сплошь экзистенциально-социальные мрачняки и депрессняки вроде «Время есть, а денег нет», «Мои друзья», «Солнечные дни», «Ночь, день, спать лень», две песни под названием «Бездельник», есть очень подозрительная в нынешних реалиях «Восьмиклассница», есть провокативная «Когда-то ты был битником», есть эзопообразная «Электричка»; в то же время записана жуткая тема под названием «Я – асфальт».
Далее (до появления в Ленинграде Джоанны Стингрей) были записаны песни «Последний герой», «Около семи утра», «Транквилизатор», «Троллейбус», «Пора уходить прочь», «Генерал»… Так что для любого более-менее знающего историю Цоя и группы «Кино» понятно, что песня «Хочу перемен» появилась не неожиданно. Поэтому, как пел один мужчина с гитарой: «Давай подробности!» Не даёшь, значит, гонишь. Могут и зачмырить. В Питере, откуда депутат родом и где до сих пор часто бывает, ребята боевые остались. Гонщиков не любят.
Как бы там ни было, а осадок от высказывания Евгения Фёдорова, конечно, остался. На этот осадок подобные высказывания и рассчитаны – когда-нибудь такой осадок (что там Цой? – льют и на Пушкина, и на Толстого, на Лермонтова, да чуть не на всех – все вредили, все подтачивали)… Да, в конце концов осадок полностью заполнит мозги народу, и тогда делай с ним – с народом – в прямом смысле что хочешь.
Апрель 2014
С детства завидовал тем, кто безоговорочно верит учителю, кто знает, как правильно, что такое хорошо и что такое плохо. Сидел за партой, слушал бойкие ответы отличников и сомневался. Сомневался во всём – от исторических дат до химических цепочек… Окончил школу с плохими отметками.
После школы это моё качество – сомневаться, не верить, противоречить – часто вредило, однажды в армии чуть не довело до гарнизонной гауптвахты. Но опасным стало в последние месяцы.
Началось с того, что в конце прошлого года я выразил сочувствие стойкости евромайдановцев в Киеве, потом усомнился в правильности тактики присоединения Крыма, взял интервью у того, кто, оказывается, считается в среде российских «патриотических» деятелей культуры «видным идеологом киевского оранжизма»… После всего этого одни стали открыто называть меня нацпредателем и продавшимся либералам, другие советовали покаяться или хотя бы заткнуться. Объясняли полушёпотом: «Времена изменились».