В этом году было нечто особенное.
Нет, до поры до времени всё шло как обычно: в Дом Пашкова, что напротив Кремля, сходились, съезжались писатели, критики, издатели, банкиры и политики. В зале играла интерьерная музыка, шелестели разговоры давно знакомых людей (новые лица на «Большой книге» появляются скупо), операторы и фотографы устраивались поближе к сцене.
И вдруг лампы стали гаснуть, а вместо интерьерной музыки ударила энергичная, многим знакомая и подзабытая, из прошлого, мелодия. Люди постарше напряглись, вспоминая, молодёжь ловила необычный ритм. На лицах отобразилось замешательство – литературные премии обычно сопровождает классическая музыка, а тут нечто боевое, скрипки взвизгивают, как электрогитары.
А вот и голос – то ли Лещенко, то ли Кобзона, то ли Сметанникова (но точно не Егора Летова): «Неба утреннего стяг, в жизни важен первый шаг. Слышишь, реют над страною ветры яростных атак. И вновь продолжается бой, и сердцу тревожно в груди…»
Песню публика прослушала в завороженной тишине. А затем был зачитан доклад под названием «О текущем моменте и задачах писательского цеха в Год литературы». Зачитывал его литератор Владимир Березин, одетый в чёрное, полувоенное. И хоть иногда он интонационно давал понять, что всё, что он произносит – шутка, всё же мне лично, да и, судя по выражению лиц большинства окружающих, было ясно: в этой шутке есть лишь доля шутки. Звучали слова об ответственности писателей, о задачах литературы, клеймилась серость, не обойдена была тема «пятой колонны».
К сожалению, нет в свободном доступе текста доклада, а процитировать бы хотелось. Тем более что если воспринимать его не как стёб, гримасу постмодерна, а всерьез, то в докладе этом много важного и справедливого. И при этом ледяные мурашки пробегают меж лопаток, будто там, по хребту, водят штык-ножом.
По окончании доклада раздались аплодисменты. Хоть не бурные и продолжительные, но всё же. То ли шутку оценили, то ли согласились с содержанием.
Ведущая церемонии диктор Центрального телевидения Анна Шатилова поначалу поддержала советскую стилистику, но вскоре утратила строгость и чеканность интонации. Постепенно атмосфера разрядилась, а во время скромного, но душевного фуршета, кажется, никто и не вспоминал о песне про бой, о докладе… Лично ко мне мысли о нём вернулись на следующий день…
Организаторы правильно сделали, что выбрали такой сюжет церемонии. По сути, подобное, но уже без всяких шуток, мы видим в последние годы на многих церемониях. От заседаний Госдумы до собраний в заводских цехах. Литературный мир долго оставался в стороне, казалось, на него попросту не обращали внимания. Теперь стали. Пока в основном государство работает с издателями, редакторами литературной периодики, книгопродавцами, но писатели – народ проницательный, он чувствует, что где-то рядом уже маячат и кнуты и пряники.