Жены и возлюбленные французских королей (Шоссинан-Ногаре) - страница 81

К ней приезжал регент, чтобы принести уверения в своей преданности, и русский царь во время своего пребывания во Франции, движимый явно любопытством, отправился к этой знаменитой женщине, которая – был ли то непроизвольный каприз королевы или куртизанки? – приняла его, лежа в постели. Она до конца дней сохраняла скромное достоинство, сделавшееся ее привычной маской еще до того, как она стала морганатической супругой короля. В 1719 году она скончалась в возрасте 83 лет и успела увидеть падение герцога дю Мена, бастарда Монтеспан и своего нежно любимого воспитанника, к которому питала привязанность как к родному сыну. Уникальный случай в матримониальных анналах королевства, когда вдове шута удалось стать законной супругой короля, послужив перед тем воспитательницей детей его фаворитки, в уединении утоляя непостоянные интересы своего государя. Одинокая среди толпы, она сумела урегулировать ситуацию так, как невозможно было даже помыслить. Добродетель имела спрос…

Король обычно безо всяких затруднений получал тех женщин, которых хотел. Добродетельные бунтовщицы попадались редко, а подавляющее большинство, оставаясь наедине с монархом, устремлялось к нему в объятия совершенно добровольно – вследствие как традиции, так и магического ореола, окружавшего личность короля. Он возбуждал желание не только потому, что был мужчиной, но и потому, что обладал сущностью божества. Не всегда король оказывался красавцем, и вовсе не стоит верить утверждениям, будто бы Людовик XIV являлся самым красивым человеком в королевстве. Но отделявшая его от подданных дистанция, таинственная природа, заключенная в его теле аллегория – все это таило в себе непреодолимое обаяние, перед которым женщины никак не могли устоять, сияние, от которого было некуда скрыться. Далеко вокруг себя король излучал очарование, которое сулила любовь с ним, подобно тому, как манят нас своим блеском звезды рампы или экрана. Вблизи же он вызывал странную слабость, которой женщины покорялись с радостью. Любовь короля была огромной милостью, а любовь к королю – видом экстаза, скорее мистического, чем эротического. Спать с королем означало совершить акт языческого поклонения, осуждаемый только Церковью, потому что этот акт расценивался ею как банальное прелюбодеяние. И Лавальер оказалась единственной грешницей в длинном ряду королевских любовниц, которая принесла искреннее покаяние в своей непреодолимой страсти. Но именно она любила наиболее самоотверженно и бескорыстно.

«Государство – это я». (высказывание приписывают Людовику XIV)