Решив, что осмотреть все могу и завтра, я прошла к свободной кровати, и положив рядом метлу с рюкзаком, повалилась на мягкую поверхность. Я даже не заметила, как провалилась в крепкий и сладкий сон, где мне снился прекрасный черноволосый незнакомец, с не менее прекрасным сапфировым взором…
***
— Мамочки! — завопила, как полоумная, и вот я уже не мирно спала в своей новой постели, а в испуге прижималась к холодному камню.
Дело в том, что из прекрасного сна меня вырвал какой-то странный шум. Сначала я ворочалась и отказывалась просыпаться, но все-таки не выдержала, и раскрыв глаза, увидела ЭТО: большая, чёрная клякса, с огроменными крыльями и янтарными очами таращилась на меня, намереваясь ткнуть своим не менее большим клювом, да ещё при этом мерзко… посмеиваясь?!
— Кар! — возмутилось создание, и двигая своими клешнями, стало передвигаться ко мне.
Господи! Это ведь не ворона. А воронище!!! Размером с табуретку!
Недолго думая, спрыгнула с кровати, схватила рядом лежащую метлу и начала размахивать ей в разные стороны, отгоняя от себя жуткую ворону мутанта.
— Кыш! — птица лишь иронично посмотрела на меня, что по-настоящему странно, хотя, чему я удивляюсь? После говорящей Машки и пенька на ножках, это я о Лешем, меня уже ничем не удивишь, — Кыш, я тебе говорю! Иначе, метлой по клюву отхватишь!
Летающая табуретка остановилась, посмотрела на меня, как на умалишенную, и противно каркнув, взмыла на соседский шкаф.
— Машка, блин, где тебя черти таскают?! — пробормотала себе пол нос, и направилась к двери.
Но не тут-то было…
Я, значит, потянулась к дверной ручке, чтобы отворить дверь и пойти искать свою халтурщицу Машку, как та с треском распахнулась, и, соответственно, ударила меня прямо в лоб.
— Черныш, я нашла! — раздался радостный крик, в то время как я отскочила назад и приземлилась на мой детектор приключений.
В комнату на всех парах забежала растрепанная черноволосая девушка, с метлой в руке и пучком трав за поясом. Роста она была среднего, глаза вроде как, карие, снизу было плохо видно, уж простите, короче, симпатичная. В нашем мире за ней мужики шлейфом бы увивались. И вот это «мадама», после того как сбила меня с ног, наверное, на лбу у меня образовался огромный синяк, ибо болел он нешуточно, стояла в дверях и с недоумением взирала на меня.
— Ой… — выдохнула девушка, прикрыв ладошкой рот.
— Там даже не «ой», а "ой-ей-ей-й-й" — буркнула я, аккуратно потирая пострадавший участок моей черепушки. — Ауч! — как же все-таки больно…
Попыталась встать, но запутавшись в длинной цветастой юбке, вновь упала на пострадавшую от падения филейную часть моего тела. Божечки, ну что же это такое! Сейчас бы домой, к маме с папой и горячего чая… эх…