Я склонен согласится с таким мнением. Даже сам дворец является доказательством этого не меньше. Где это видано, чтобы до неё хоть у одной Великой Княгини был собственный дворец внутри великокняжеского. Материальное свидетельство стояло с противоположной стороны переднего двора, в виде Постельной избы, в прошлом Княгининой половины. Сейчас, по существу, пустующее. Меня размеры такой спальни смущали, потому-то и перебрался в помещение поменьше и уютнее.
- Те, что ли? - Спросил у Прохора, указывая на группу, частью уже попадавшую на землю.
- Они самые.
- Не много ли? Ты же говорил их меньше должно быть.
- Так охраняют, чтобы не убёгли.
- Чего им избегать встречи со мной?
- Так кому охота наказанье получать? Вот и стерегут.
- А чего их наказывать, вроде не собирался, а есть за что?
- Завсегда есть, только поискать. Да колымага та же. Срамота-то, какая и на ней Великому Князю мука одна, а не поездка.
- С чего это ты так решил, или не по нраву пришлось ехать со мной? Молчишь? Тогда понятно.
М-да... Ещё говорят имидж не всё. Тут если про тебя начальство вспомнило, быть беде. Логика, однако. Да и не припомню, чтобы кому награду, какую, раздавал. Этак не лучше Шуйского стану. Надо менять восприятие особы Великого Князя Московского, особенно в разрезе того, что это я.
- Не вели... - Завопил один из упавших на землю, направляясь ко мне на коленях.
- Уговорил, не буду. - Нанёс упреждающий удар в ответ я.
Слушать о том, что не было у него никакого злого умыслу, а ежели что не так, то бес попутал. А ещё, если что, то всенепременно голову положит во славу государя. Правда ковать железо надо пока горячо, иначе очухается, и от уверений в преданности не отбрехаться.
- Прохор, проследи, что бы сему мужу...
- Тихон.
- Так вот, выдали рубь, серебряный. Остальным, копеек по половине того рубля, каждому. За усердие и радение о благе Великого Князя. Смотри, проверю.
На минуту образовалась тишина. Четвёрка страдальцев, думавшая, как бы избежать наказания, или хотя бы огрестись поменьше впала в ступор. Даже засомневался, может, лучше наказать было, а потом их прорвало. Избежать пункта, ежели что, то всё, не удалось. Послушав немного, понял, что если это излияние не прервать, то придётся надеть белые саваны и ангельские крылья, потому как другое будет невместно.
- А теперь слушай меня. Раз уж показали такую удаль, то будете делать две новые повозки, специально для меня. По-моему делать будете, а не как эта колымага. - Проговорил я, грубо перебив очередные восхваления в свой адрес.
Если бы только знал во что выльется, казалось бы, простое дело, изготовление кареты для себя любимого, то дважды подумал бы, а может всё равно так бы и сделал. Это целая история с приспособлениями для массового изготовления колёс, кованые оси и поворотные круги, спровоцировавшие в итоге надобность хотя бы подобия токарных и расточных станков, начало работ по искусственному наждаку, создание наждачных тканей и заточных станков на её основе. Их изготовить было куда проще, чем сразу круги спекать. Создание проволочного и пружинного производств, для диванов. А история с рессорами. А появление целой области в обработки дерева, которую даже затрудняюсь назвать. Княгинина половина превратилась в столярную мастерскую, где стали собирать уникальные наборные столы, лавки, табуреты из распиленного капа и покрытых лаком. Хоть сейчас паркеты делать начинай, пока негде. Нынешний дворец для таких целей, только если руку набивать. Хотя почему бы и нет?