всплывают у меня в голове или кусочки диалогов. Это хороший способ фиксировать все. Фуджита
ждет чего– нибудь к понедельнику.
Стресс сдавливает мое нутро, и я меняю тему.
– Да ладно тебе, Отти. Дай мне выиграть для тебя что– нибудь.
Я выигрываю для нее гигантского тигра, который, я с горечью осознаю, вскоре окажется
на свалке, и мы возвращаемся обратно на вечеринку, когда туда приносят еду. Изможденная
женщина по имени Лиз пытается привести вечеринку к кому– то виду порядка, перед тем как
сдаться и опустить поднос с овощами и соусом в центр стола. Честно говоря, мы были здесь
столько раз, что Лиз могла бы пойти и скурить пачку сигарет, и с нами было бы все нормально на
протяжении вечера.
Эрик находит нас, когда мама Мэнни раздает бумажные тарелки, и вся наша группа – в
общей сложности двадцать человек – встает в очередь по обе стороны от длинных столов. Здесь
есть обычная недорогая и плохая пицца и Спрайт, но я спасаю себя несколькими блюдами,
которые его мама приготовила сама. Семья Мэнни из Тонга, и когда я только переехал сюда в
десятом классе из разнообразной страны чудес Саус– Бей, было таким облегчением обнаружить
смуглого человека в улыбающемся море белых лиц. Из– за миссионерских усилий на Гавайях и
других островах Тихого океана, в Юте на удивление большое количество полинезийцев. Мэнни и
его семья не исключение, но они среди семей– мормонов, которые не держат все в себе. Мэнни
большой и забавный и чуть ли не всегда улыбается. Я бы увлекся им, если бы это не было столь
очевидной тратой времени: он – яростный гетеросексуал. Я бы отдал каждый цент, что у меня
есть, и поспорил бы, что Мэнни не будет девственником, когда женится.
Я останавливаюсь рядом с Отэм, открываю рот, чтобы подразнить ее из– за того, что у нее
только одна хлебная палочка на тарелке, но все слова вылетают из моей головы. Себастиан Бразер
стоит напротив, разговаривая с двумя братьями Мэнни. Мой пульс срывается в стремительный
галоп.
Я не знал, что он будет здесь.
Отти тянет нас к скамейке, чтобы сесть на нее, и отвлеченно попивает воду из стаканчика.
Сейчас, при ближайшем рассмотрении, я замечаю, что она приложила больше усилий к своему
внешнему виду: Она выпрямила волосы. Она нанесла липкий, сверкающий блеск. Я абсолютно
уверен, что на ней новая рубашка.
– Почему ты не ешь? – спрашиваю я, раскатывая салфетку с пластиковыми приборами.
В попытке доказать, что она не смотрит на Эрика, она фотографирует свою еду,