И, чтобы как-то разогнать эту неловкость Марори не придумала ничего лучше, чем воспользоваться его предложением. Тем более что их близость буквально обжигала ее сквозь одежду, а на шее эрэлима, над мерно вздрагивающей артерией, еще оставался след ее укуса.
— Все в порядке, нильфешни, это нужно нам обоим. – Он переместил одну ладонь ей на затылок, прижал к своей шее, выдохнул, когда она мягко прокусила кожу. – Ты мое личное проклятие, Марори Шаэдис. Полное и безоговорочное.
Она с жадностью глотнула его жизнь, дернулась, когда вкус крови распустился на языке вкусом сладости. Темные, почему она думала, что Нотхильдис вкуснее? Да и какая теперь разница? Еще один глоток впрыснул в кровь ударную дозу адреналина.
Она обвилась вокруг этого восхитительного источника, сунула ему в волосы когти изувеченной руки, оттянула голову назад, с каким-то хищным удовольствием наблюдая, как две ровные ранки «плачут» алыми дорожками. Кровь текла по его шее, приостановилась у ключицы. Не задумываясь, не размышляя, Марори прижалась к ней губами, выпивая всю до капли.
— Маааар, - простонал он хрипло, одновременно опуская руку с ее талии и жестко вдавливая пальцы в бедро. – Мар.
Она знала, что должна остановиться. Прямо сейчас выключить голод, затолкать зверя в клетку, из которой так неосмотрительно его выпустила. Но боль разрывала изнутри, и Марори знала – стоит ей уйти, отчаяние с наслаждением вгрызется в ее плоть, впрыснет в тело яд сомнения.
«У Крэйла глаза Темной… Ее кожа, ее волосы. Он не мог не знать совсем ничего».
Она понимала, что плачет: беззвучно и одиноко, наплевав на то, что эрэлим увидит ее слабость. Пускай. Разве не для этого он позвал ее? Разве не потому сейчас прижимает к себе с такой яростью, что так же, как и она, больше не может быть одиноким?
Марроу мягко, но настойчиво, перевернул ее на спину и долго-долго рассматривал ее заплаканное лицо, окровавленные губы.
— Если бы я знал, что ты так глубоко застрянешь во мне, то целился бы наверняка, - сказал он шепотом.
— Уверен, что сейчас уже поздно пристрелить дра’морскую занозу?
— С тобой ни в чем невозможно быть уверенным. Разве только в том, что ты несешь феерическую чушь, когда нервничаешь.
— Ты-то спокоен? – Она положила руку ему на грудь, чувствуя, как его скачущее сердце колотиться в чувствительную кожу ладони.
— Как я могу быть спокоен в постели с девушкой, которую люблю и которую хочу?
Марори была уверена, что просто рассмеется ему в лицо, но вместо смеха из груди вырвался тихий вздох.
— Не убьешь же ты меня, в конце концов, - внезапно серьезно сказал эрэлим.